scharapow_w

Оригинал взят у

Дотянулся до эпохального труда Шиллера про Тридцатилетнюю войну. Был сметён мощью немецкого гения. Немедленно осознал ущербность своего скучного, пресного языка. То ли дело немецкий романтизм... В то время, как современные историки дотошно анализируют многочисленные факторы, боятся поспешных выводов и вообще подходят к войнам цинично и приземлённо, научный труд Шиллера рождает в воображении поистине эпические картины.

...Вся Европа покрыта мрачной тенью испанско-габсбургского католицизма, который угнетает всё свободное и творит неописуемые злодеяния! Малы и окружены со всех сторон очаги протестантского сопротивления! «Реформация сделала испанское иго невыносимым для нидерландцев; она пробудила в этом народе стремление и мужество сбросить с себя ярмо; она же более всего дала ему и силы для этого подвига»! Англия упорно противостоит жестокой мести Испании, стремящейся стереть с лица земли этот оплот свободы! Но «победоносная мощь истины» помогает гугенотам во Франции и лютеранам в Германии в их неравном бою! Силы Света, Добра и Справедливости изо всех сил сражаются во имя всеобщего благоденствия с «исступлённым католическим фанатизмом»...

Вот как-то так, именно с подобным лексиконом и обилием восклицательных знаков. Шарль де Костёр, видимо, прилежно слизывал у Шиллера сочные образы, высунув язык.

Немецкий романтизм не знает преград в достижении поставленной цели, и тем хуже для исторических фактов, если они не влезают в теорию. Если надо, чтобы Валленштейн был кровопийцей, значит он выудил из несчастных германских земель 60 миллиардов гульденов, не меньше. Если католики устанавливают какие-то формальные ограничения для протестантского богослужения — это террор и кровавый папизм на марше, а если протестанты, получив власть, оставляют католикам из всех церквей одну часовню и запрещают всякие праздничные процессии — это ребята просто погорячились, но ничего плохого, с кем не бывает. Если протестанты поднимают вооружённый мятеж — то это вынужденная мера, которую надо встречать со слезами радости, а если этот мятеж потом подавляется и влечёт ужесточение законов, то это свидетельство вечной злобности папистов. Если протестантская армия Мансфельда и Христиана Брауншвейгского вовсю грабит Эльзас — то это токмо по необходимости и во имя торжества всепобеждающей истины, а если грабит местное население собранная для отражения протестантского нападения армия Тилли — то это католическое иго и не имеющая прощения жестокость. Соответственно, все победы протестантов — это результат торжества Истины и мужества над ложью и тьмой, а поражения протестантов — вынужденные уступки превосходящей численности или ещё каким несправедливым преимуществам. Ну и так далее. Особенно умилило, что в лагерь Светлых зачислена и Франция, которая видите ли не имеет иной исторической цели кроме как покончить с угнетением свободы, которую несёт Испания и австрийские Габсбурги. Главное, что как бы кровава ни была Тридцатилетняя войны, зато «свободной и непорабощённой вышла Европа из этой страшной войны».

Короче, историчности в этом научном труде Шиллера не больше, чем в пьесах того же автора. Тотальное сведение всего только к одному фактору само по себе плохо, но сведение всего только к вопросам религии хуже других вариантов.

Доставляют и отечественные комментарии к этому опусу, написанные по всем канонам советской исторической науки. Там богато. «Захватнические планы испанской деспотии», многочисленные «неудачные заговоры, инспирированные Филиппом II и католической церковью против Елизаветы» как единственная причина Армады, меткие выводы типа «[Тридцатилетняя война] повела к дальнейшему усилению зависимости крестьян от феодалов-землевладельцев» и «к усилению реакции», злодействующие «феодально-аристократические клики» Гизов, знакомые формулировки про всеобщее возмущение народов, победу революционных сил, предательство народного движения, поддержку широких слоёв буржуазии и городского плебса... Основной научный метод таких говноисториков -- упростим всё до такой степени, чтобы упрощение стало искажением в нужную партии сторону.

Схожее чувство дежа-вю у меня возникло, когда я недавно заглянул в книжонку некоего Каргалова про русских полководцев XVII века. Вроде 1990 год издания, а в предисловии к ней — сплошные лизоблюдские цитаты из Ленина-Маркса-Энгельса и феерический бред в описании европейской политики и военного дела.