Живём ли мы при феодолизме?

Разберем конкретный вопрос со счетчиками водоснабжения.

Является ли необходимость оплачивать их установку и проверку формой повинности в пользу феодала?

Юный радикал в майке с черепом, предоставивший мне данную «услугу», утверждал, что мои 600 рублей пойдут именно в пользу феодала, на которого он работает опричником. И так свое положение понимают многие другие наблюдатели своего несчастья, распространяя понятие феодализма на широкий комплекс отношений в российском обществе: от школьных поборов до диссертационных советов, от дорожных взносов до «решений вопросов» в судах, от продажи контрактов до продажи депутатских мест. Кажется, что вся эта система кормлений и есть новый феодализм.

В действительности, есть существенные отличия в кормлениях от счетчиков и кормлениях феодала от земли.

Земля как таковая не является объектом инвестирования со стороны феодала, она представляет собой природный ресурс, просто есть как данность. В отличие от систем водоснабжения, которые в готовом виде в природе не встречаются. Для их создания требуется соединение труда, капитала и знания. Это более сложный источник кормления, нежели тот, с которым имеет дело феодал. Феодал не организует труд, не инвестирует капитал, и не обязан что-либо знать, чтобы получать свой доход от земли. Что же этот паразит в таком случае делает?

Феодал защищает местоположение общины на земле. Базовым условием феодальных отношений является предоставление такой защиты. Из первого условия вытекает второе: феодал это часть общины. Власть феодала имеет ярко выраженный территориальный характер, связана с коллективным местом проживания и хозяйственной деятельности; эта власть, как и само хозяйство, замкнута на себя, т. е. конкретное распределение прав и обязанностей представляет собой местный договор, и эта власть понимается как право коллективной личности. Быть Декартом означало быть человеком из Карта, возглавляющим и защищающим комплекс интересов коллективной личности обитателей данного поселения, живущих совместно из поколения в поколение.

В 100% феодальном обществе вы могли бы получить комплекс необходимых для жизни условий только локально, в своей общине, а за ее пределами вы были бы никем: скажем, законы короля действовали бы не в отношении вас лично, а в отношении Карта как коллективной личности, а внутри самого Карта были бы другие законы, регулировавшие права тех или иных семей, кузнеца, священника, самого феодала, причем эти законы не оформлялись в письменном виде, но были известны каждому живому элементу коллективной личности в качестве общей традиции: «так у нас принято».

Такая система социальных отношений могла существовать лишь постольку, поскольку главными ресурсами, от которого она вся «кормилась», выступали земля, климат, природа в целом, которые кормили вас вне зависимости от знания, и, часто, вне зависимости от приложенного труда. Рабочий распорядок низов и верхов также диктовался традицией: в такое-то время боронить, в другое – сеять, после этого праздника косить. Но результаты труда могли очень сильно отличаться в «хороший» и «плохой» годы.

Теперь в России мы имеем дело с попыткой, в известном смысле, варваров обеспечить себе кормление не от земли, а от доставшейся им технической стороны высокоразвитой русской цивилизации, социальную сторону которой они разрушили.

Социальная сторона дела важна тем, что русская система была ответом на неблагоприятные природные условия для развития классического феодализма. Поэтому еще в петровское время у нас стал складываться единый народохозяйственный комплекс, достигший апогея в управлении землей при Николае I и в управлении техникой при Сталине.

Коренное отличие русской системы от феодализма и капитализма состояло в том, что ни земля, ни технические ресурсы принципиально не делились на зоны локальных интересов: это было, если угодно, одно поместье размером в 1/6 часть суши. Оно было так устроено потому, что в России мы имеем дело с существенно меньшим естественным плодородием и с существенно более дорогими техническими решениями. Разделиться на частности для нас означает не большую, а меньшую эффективность, в сравнении с Западом (по технологии) и меньший объем продовольствия в сравнении с Востоком.

Собственно, такую потерю эффективности мы сейчас и наблюдаем.

В прошлом подобные попытки «все взять и поделить» в России уже не раз проваливались именно из-за потери эффективности системы в целом. Может ли эта потеря эффективности довести нас до настоящего феодализма?

Нет, не может: прежде чем мы доберемся, уничтожая доставшиеся от СССР технические ресурсы, до России времен Алексея Михайловича, в стране просто не останется населения. На самом деле, каждый технический сбой у нас для своего решения требует ликвидации того или иного «кормления» и постепенно подрывает три «неофеодальных» принципа: не инвестировать, не организовывать труд и ничего не знать.

Напротив, каждая проактивная попытка инвестировать, управлять и знать отодвигает все дальше от феодализма, возвращая к русской системе.

Таким образом, какой-либо «новый» феодализм из России получиться не может: деградацию системы в таком направлении будут блокировать технические сбои и необходимые технические ремонты.

Взято у http://civil-disput.livejournal.com/988557.html

Россия не может самостоятельно производить современные газовые турбины большой мощности.

Оригинал взят у vladimirkrym в Россия не может самостоятельно производить современные газовые турбины большой мощности.

Создавать собственную технологию власти не захотели. А попытка импорта технологий через совместные предприятия себя не оправдала. Об этом говорит опыт строительства крымских электростанций, для которых сейчас нет газовых турбин из-за действующих антироссийских санкций. В российском правительстве уже признали, что запуск крымских электростанций откладывается.

Пока российский Крым потребляет электроэнергии на две трети больше, чем производит самостоятельно. Несмотря на действующий энергомост, проблема дефицита электроэнергии сохраняется. Решить ее предполагалось с помощью строительства новых электростанций. Однако их перспективы до сих пор остаются неясными. Причина в том, что производить современные газовые турбины в России не умеют. А привезти иностранные невозможно из-за антироссийских санкций.

По итогам первого квартала потребление электроэнергии в крымской энергосистеме составило 2,1 млрд кВт-ч. Электростанции полуострова за тот же период выработали всего 714,4 млн кВт-ч. Разница мощностей компенсировалась за счет перетока электроэнергии с Кубани. В итоге за три месяца 2017 г. суммарный переток электроэнергии в энергосистему Крыма и Севастополя составил 1,4 млрд кВт-ч.

Госпрограмма предполагает строительство 2-х электростанций. Севастопольская ПГУ-ТЭС строится в Балаклавском районе Севастополя. Первая очередь — парогазовая установка мощностью 235 МВт — должна заработать к сентябрю 2017 г. Второй энергоблок той же мощности планировалось запустить в марте 2018-го. Близ Симферополя строится Симферопольская ПГУ-ТЭС, ее мощность и сроки ввода совпадают с мощностью и сроками запуска станции в Севастополе.

Однако сегодня уже понятно, что заявленные планы реализованы не будут. В среду, выступая на правительственном часе в Совете Федерации (СФ), глава Минэнерго Александр Новак признал, что запуск электростанций задерживается «на несколько месяцев». Заметим, в марте министр уже подтверждал возможность переноса строительства. «Сейчас есть сдвижка вправо. На несколько месяцев, я думаю», — признавал он.

Очевидно, «сдвижку вправо» можно объяснить проблемами, с которыми столкнулись власти в попытке поставить в Крым необходимое для запуска электростанций оборудование. А именно газовых турбин высокой мощности. Как считается, единственный завод в России, выпускающий необходимые турбины, — совместное предприятие немецкого Siemens и российских «Силовых машин», в котором доля немецкого акционера составляет 65%. К слову, совместное предприятие существует с 2011 г., а завод по производству и сервису газовых турбин был введен в 2015 г.

Siemens из-за действия антироссийских санкций отказывается от поставок газовых турбин в Крым. Так, санкции ЕС запрещают европейским частным лицам и компаниям предоставлять энергетические технологии и оборудование в Крым, который был присоединен к России в 2014 г.

И как сообщают в правительстве, работа по поискам необходимого оборудования продолжается. «Работа идет, несмотря на проблемы с поставками оборудования от западной компании. Идет работа по покупке другого оборудования», — рассказал А.Новак в СФ. «Мы рассматриваем разные варианты. Оборудование третьих стран. В т.ч. российское оборудование… А также то оборудование, которое находится на территории РФ, которое было завезено еще до принятия соответствующих ограничений», — пояснил он.

Отметим, ранее обсуждалось несколько схем, по которым необходимые газовые турбины могли бы попасть в Крым. Так, ранее отвечающий за строительство электростанций на полуострове «Технопромэкспорт» приобрел у совместного предприятия Siemens и «Силовых машин» четыре турбины по 187 МВт каждая. В СМИ тогда не исключали, что искомое оборудование в итоге может быть поставлено в Крым.

Однако Siemens и «Технопромэкспорт» такую возможность отрицали, подчеркивая, что турбины предназначены для строительства электростанции на Таманском полуострове.

Под «оборудованием третьих стран», о которых говорит .Новак, возможно, следует понимать закупки газовых турбин у Ирана. По крайней мере ранее РФ не исключала такого варианта. В феврале со стороны российского подрядчика звучали заверения в том, что «к концу года турбины будут установлены». При этом сама же РФ участвует в запуске новой электростанции «Сирик» в Иране, строительство которой стартовало тогда же, в феврале.

Правда, источники агентства Reuters сомневались, что турбины из Ирана могут быть поставлены раньше 2018 г. «Контракт на поставку газовой турбины с Ираном должен быть подписан в ближайшее время, хотя Москва и Тегеран до сих пор не договорились о цене», — сообщало СМИ.

Возникает вопрос: а как так получается, что Иран потенциально может отправить РФ необходимое оборудование, в то время как сама Россия, участвуя в строительстве электростанций за рубежом, для своих внутренних нужд разработать нужные газовые турбины не в состоянии? Что касается Ирана, то ответ довольно прост: не исключено, что в РФ в итоге могут поставлять иранские турбины компании Mapna, произведенные опять-таки по лицензии Siemens.

Siemens, конечно же, не единственная компания в РФ, чей бизнес связан со сборкой и производством газотурбинных установок. Однако немецкая компания — признанный в стране лидер по производству турбин высокой мощности. Даже если бы кто-то мог конкурировать с компанией в России по типу производимого оборудования, сложно поверить, что они решились бы на поставки в Крым. К примеру, другой производитель газотурбинных установок, «Русские газовые турбины», также является совместным предприятием с долей иностранного капитала. General Electric владеет долей в 50%, тогда как «Интер РАО» и ОДК — по 25%.

В Минпромторге фактически прямо подтверждают, что в РФ пока что преобладает производство газовых турбин малой мощности. «В части технологий производства газовых турбин можно отметить, что отечественные энергомашиностроительные предприятия имеют компетенции мирового уровня в области производства газотурбинных установок малой мощности (от 2 до 25 МВт), а также локализованных по лицензии ведущих мировых производителей (от 16 до 32 МВт)», — рассказали НГ в пресс-службе министерства.

Пока неясно, как дальше будет развиваться история с электростанциями в Крыму, но очевидно одно: она в очередной раз показывает печальное положение дел в России с инженерными кадрами, собственным промышленным производством и машиностроением. «Проблему крымских электростанций нельзя назвать форс-мажором. Она связана со слабостью системы государственного стратегического планирования. Реализуя программу импортозамещения и понимая возможные технологические затруднения на фоне международных санкций, правительство и ответственные ведомства должны были спрогнозировать проблему и обеспечить поставки газотурбин для крымских электростанций», — уверен доцент Российского экономического университета им.Плеханова Максим Соколов.

История с Крымом еще раз показывает, насколько важна самодостаточность в ключевых технологиях и компетенциях, продолжает директор Центра энергетического аудита Академии народного хозяйства и госслужбы Леонид Примак. «В новой России в 90-е годы прошел стремительный процесс деградации производственных мощностей и используемых технологий электрогенерации. Поэтому прямое использование наработок того же Siemens было неизбежно. На первом этапе это было выгодно. Мы получили доступ к высокоэффективным технологиям, например, там же парогазовым турбинам, которые имели гораздо более высокий КПД по сравнению с «нашими» паровыми», — рассказывает он.

Однако работая с иностранными компаниями Россия не стремилась развивать собственные технологии. «В результате, после объявления санкций, мы получили системную проблему, она касается многих областей производства и машиностроения. Поскольку нужно либо полностью интегрироваться в мировую экономику, либо, если мы делаем заявку на независимую внешнеполитическую позицию по ряду геополитических вопросов, активно развивать собственное производство, становиться независимыми. Это, вообще говоря, стало отчетливо понятно еще пару лет назад. Но пока мало что было сделано в этом направлении», — указывает первый вице-президент Российского союза инженеров Иван Андриевский.

Вместе с тем нельзя сказать, что Россия совсем уж технологически отсталая страна. По тем же газовым турбинам — Россия может производить турбины большей мощности, но их КПД заведомо ниже, рассказывает старший научный сотрудник Центра инновационной экономики и промышленной политики Института экономики РАН Иван Капитонов.

«Нельзя утверждать, что в России полностью отсутствуют возможности производства необходимых установок. Успешно работают такие крупные предприятия, как Калужский и Уральский турбинный заводы, НПО «Сатурн», Ленинградский металлический завод, Пермский моторостроительный комплекс», — перечисляет Соколов, уточняя, что до Siemens и General Electric нашим энергомашиностроительным предприятиям пока далеко.

«По газовым турбинам средней мощности в настоящее время Минпромторг поддерживает создание отечественной (газовой турбины) ГТД-110М», — сообщают в ведомстве Д.Мантурова, подчеркивая, что она «будет полностью удовлетворять современным требованиям энергетических компаний». Отметим, разработкой ГТД-110М занимается НПО «Сатурн». Ожидается, что опытно-промышленный образец ГТД-110М будет создан к IV-му кварталу 2017 г.

P.S. Возникает вопрос какие турбины в действительности поставлены в Крым? Если это турбины Симэнс,то получается,что Россия осознано пошла на разрыв отношений с немцами.Если это действительно что то наше,как говорит Песков,то есть вероятность того,что мы пошли по китайскому пути и скопировали какую то западную турбину, может быть туже Симэнс.Если Симэнс уйдет из России,то компания понесет очень большие потери и обвал акций этой компании гарантирован.Россия же может вообще не пострадать,так как на место Симэнс есть кому прийти.Кроме того к 2020 году Россия должна будет освоить своё производство ГТУ большой мощности от 150 до 350 МВт.

Россия не может самостоятельно производить современные газовые турбины большой мощности.

Создавать собственную технологию власти не захотели. А попытка импорта технологий через совместные предприятия себя не оправдала. Об этом говорит опыт строительства крымских электростанций, для которых сейчас нет газовых турбин из-за действующих антироссийских санкций. В российском правительстве уже признали, что запуск крымских электростанций откладывается.

Пока российский Крым потребляет электроэнергии на две трети больше, чем производит самостоятельно. Несмотря на действующий энергомост, проблема дефицита электроэнергии сохраняется. Решить ее предполагалось с помощью строительства новых электростанций. Однако их перспективы до сих пор остаются неясными. Причина в том, что производить современные газовые турбины в России не умеют. А привезти иностранные невозможно из-за антироссийских санкций.

По итогам первого квартала потребление электроэнергии в крымской энергосистеме составило 2,1 млрд кВт-ч. Электростанции полуострова за тот же период выработали всего 714,4 млн кВт-ч. Разница мощностей компенсировалась за счет перетока электроэнергии с Кубани. В итоге за три месяца 2017 г. суммарный переток электроэнергии в энергосистему Крыма и Севастополя составил 1,4 млрд кВт-ч.

Госпрограмма предполагает строительство 2-х электростанций. Севастопольская ПГУ-ТЭС строится в Балаклавском районе Севастополя. Первая очередь — парогазовая установка мощностью 235 МВт — должна заработать к сентябрю 2017 г. Второй энергоблок той же мощности планировалось запустить в марте 2018-го. Близ Симферополя строится Симферопольская ПГУ-ТЭС, ее мощность и сроки ввода совпадают с мощностью и сроками запуска станции в Севастополе.

Однако сегодня уже понятно, что заявленные планы реализованы не будут. В среду, выступая на правительственном часе в Совете Федерации (СФ), глава Минэнерго Александр Новак признал, что запуск электростанций задерживается «на несколько месяцев». Заметим, в марте министр уже подтверждал возможность переноса строительства. «Сейчас есть сдвижка вправо. На несколько месяцев, я думаю», — признавал он.

Очевидно, «сдвижку вправо» можно объяснить проблемами, с которыми столкнулись власти в попытке поставить в Крым необходимое для запуска электростанций оборудование. А именно газовых турбин высокой мощности. Как считается, единственный завод в России, выпускающий необходимые турбины, — совместное предприятие немецкого Siemens и российских «Силовых машин», в котором доля немецкого акционера составляет 65%. К слову, совместное предприятие существует с 2011 г., а завод по производству и сервису газовых турбин был введен в 2015 г.

Siemens из-за действия антироссийских санкций отказывается от поставок газовых турбин в Крым. Так, санкции ЕС запрещают европейским частным лицам и компаниям предоставлять энергетические технологии и оборудование в Крым, который был присоединен к России в 2014 г.

И как сообщают в правительстве, работа по поискам необходимого оборудования продолжается. «Работа идет, несмотря на проблемы с поставками оборудования от западной компании. Идет работа по покупке другого оборудования», — рассказал А.Новак в СФ. «Мы рассматриваем разные варианты. Оборудование третьих стран. В т.ч. российское оборудование… А также то оборудование, которое находится на территории РФ, которое было завезено еще до принятия соответствующих ограничений», — пояснил он.

Отметим, ранее обсуждалось несколько схем, по которым необходимые газовые турбины могли бы попасть в Крым. Так, ранее отвечающий за строительство электростанций на полуострове «Технопромэкспорт» приобрел у совместного предприятия Siemens и «Силовых машин» четыре турбины по 187 МВт каждая. В СМИ тогда не исключали, что искомое оборудование в итоге может быть поставлено в Крым.

Однако Siemens и «Технопромэкспорт» такую возможность отрицали, подчеркивая, что турбины предназначены для строительства электростанции на Таманском полуострове.

Под «оборудованием третьих стран», о которых говорит .Новак, возможно, следует понимать закупки газовых турбин у Ирана. По крайней мере ранее РФ не исключала такого варианта. В феврале со стороны российского подрядчика звучали заверения в том, что «к концу года турбины будут установлены». При этом сама же РФ участвует в запуске новой электростанции «Сирик» в Иране, строительство которой стартовало тогда же, в феврале.

Правда, источники агентства Reuters сомневались, что турбины из Ирана могут быть поставлены раньше 2018 г. «Контракт на поставку газовой турбины с Ираном должен быть подписан в ближайшее время, хотя Москва и Тегеран до сих пор не договорились о цене», — сообщало СМИ.

Возникает вопрос: а как так получается, что Иран потенциально может отправить РФ необходимое оборудование, в то время как сама Россия, участвуя в строительстве электростанций за рубежом, для своих внутренних нужд разработать нужные газовые турбины не в состоянии? Что касается Ирана, то ответ довольно прост: не исключено, что в РФ в итоге могут поставлять иранские турбины компании Mapna, произведенные опять-таки по лицензии Siemens.

Siemens, конечно же, не единственная компания в РФ, чей бизнес связан со сборкой и производством газотурбинных установок. Однако немецкая компания — признанный в стране лидер по производству турбин высокой мощности. Даже если бы кто-то мог конкурировать с компанией в России по типу производимого оборудования, сложно поверить, что они решились бы на поставки в Крым. К примеру, другой производитель газотурбинных установок, «Русские газовые турбины», также является совместным предприятием с долей иностранного капитала. General Electric владеет долей в 50%, тогда как «Интер РАО» и ОДК — по 25%.

В Минпромторге фактически прямо подтверждают, что в РФ пока что преобладает производство газовых турбин малой мощности. «В части технологий производства газовых турбин можно отметить, что отечественные энергомашиностроительные предприятия имеют компетенции мирового уровня в области производства газотурбинных установок малой мощности (от 2 до 25 МВт), а также локализованных по лицензии ведущих мировых производителей (от 16 до 32 МВт)», — рассказали НГ в пресс-службе министерства.

Пока неясно, как дальше будет развиваться история с электростанциями в Крыму, но очевидно одно: она в очередной раз показывает печальное положение дел в России с инженерными кадрами, собственным промышленным производством и машиностроением. «Проблему крымских электростанций нельзя назвать форс-мажором. Она связана со слабостью системы государственного стратегического планирования. Реализуя программу импортозамещения и понимая возможные технологические затруднения на фоне международных санкций, правительство и ответственные ведомства должны были спрогнозировать проблему и обеспечить поставки газотурбин для крымских электростанций», — уверен доцент Российского экономического университета им.Плеханова Максим Соколов.

История с Крымом еще раз показывает, насколько важна самодостаточность в ключевых технологиях и компетенциях, продолжает директор Центра энергетического аудита Академии народного хозяйства и госслужбы Леонид Примак. «В новой России в 90-е годы прошел стремительный процесс деградации производственных мощностей и используемых технологий электрогенерации. Поэтому прямое использование наработок того же Siemens было неизбежно. На первом этапе это было выгодно. Мы получили доступ к высокоэффективным технологиям, например, там же парогазовым турбинам, которые имели гораздо более высокий КПД по сравнению с «нашими» паровыми», — рассказывает он.

Однако работая с иностранными компаниями Россия не стремилась развивать собственные технологии. «В результате, после объявления санкций, мы получили системную проблему, она касается многих областей производства и машиностроения. Поскольку нужно либо полностью интегрироваться в мировую экономику, либо, если мы делаем заявку на независимую внешнеполитическую позицию по ряду геополитических вопросов, активно развивать собственное производство, становиться независимыми. Это, вообще говоря, стало отчетливо понятно еще пару лет назад. Но пока мало что было сделано в этом направлении», — указывает первый вице-президент Российского союза инженеров Иван Андриевский.

Вместе с тем нельзя сказать, что Россия совсем уж технологически отсталая страна. По тем же газовым турбинам — Россия может производить турбины большей мощности, но их КПД заведомо ниже, рассказывает старший научный сотрудник Центра инновационной экономики и промышленной политики Института экономики РАН Иван Капитонов.

«Нельзя утверждать, что в России полностью отсутствуют возможности производства необходимых установок. Успешно работают такие крупные предприятия, как Калужский и Уральский турбинный заводы, НПО «Сатурн», Ленинградский металлический завод, Пермский моторостроительный комплекс», — перечисляет Соколов, уточняя, что до Siemens и General Electric нашим энерго-машиностроительным предприятиям пока далеко.

«По газовым турбинам средней мощности в настоящее время Минпромторг поддерживает создание отечественной (газовой турбины) ГТД-110М», — сообщают в ведомстве Д.Мантурова, подчеркивая, что она «будет полностью удовлетворять современным требованиям энергетических компаний». Отметим, разработкой ГТД-110М занимается НПО «Сатурн». Ожидается, что опытно-промышленный образец ГТД-110М будет создан к IV-му кварталу 2017 г.

P.S. Возникает вопрос какие турбины в действительности поставлены в Крым? Если это турбины Симэнс,то получается,что Россия осознано пошла на разрыв отношений с немцами.Если это действительно что то наше,как говорит Песков,то есть вероятность того,что мы пошли по китайскому пути и скопировали какую то западную турбину, может быть туже Симэнс. Если Симэнс уйдет из России,то компания понесет очень большие потери и обвал акций этой компании гарантирован.Россия же может вообще не пострадать,так как на место Симэнс есть кому прийти.Кроме того к 2020 году Россия должна будет освоить своё производство ГТУ большой мощности от 150 до 350 МВт.

Зачем нужна собственная промышленность

Оригинал взят у nilsky_nikolay в Зачем нужна собственная промышленность

( Ещё шесть страничек-картинок под катом )