Freedom for sale.
Apr. 19th, 2016 05:32 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
scharapow_wОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
lazy_flyer в Свободы покупать псто...
lazy_flyer в Свободы покупать псто...Довольно интересная книга появилась на просторах инторентиков.
Никаких призывов к свержению, не очень много клюквы, всего в меру. Но при этом довольно интересно.
На русском можно найти вот здесь.
Всё посвящено ответу на один вопрос:почему люди готовы бороться за свободу зарабатывать, выезжать в другие страны и отказываются от свободы выражать свое мнение.
Иными словами - почему они выбрали частные свободы, но отказались от общественных.
Кампфнер сравнил опыт Сингапура, Китая, России, Объединенных Арабских Эмиратов, а также стран с устойчивыми демократическими традициями — Италии, Великобритании и США, население которых в последние двадцать лет обнаружило ту же тенденцию — сознательный отказ от общественных свобод. Кампфнер пишет, что в каждой стране он десятки раз задавал своим собеседникам один и тот же вопрос: почему мы так легко продали свободу за иллюзию богатства и безопасности?
Фактически это книга о том, как рухнула популярная в 90-х годах модель утверждавшая, что рост благосостояния обязательно приведет к развитию политических свобод, что капитализм связан с демократией и без демократии неэффективен. Через двадцать лет оказалось, что капитализм вполне может обходиться без демократии.
Более того, без демократии он оказался намного более конкурентоспособен, если судить по росту уровня благосостояния богатых, сверхбогатых и среднего класса во всех этих странах. Просто вместо «общественного договора» был заключен новый пакт между государством и населением. В авторитарных государствах этот пакт выглядит (с некоторыми национальными особенностями) следующим образом: репрессии выборочны и ограничены теми, кто открыто критикует статус-кво — но эта категория очень немногочислена: оппозиционные журналисты, адвокаты, их защищающие, и проблемные политические активисты. Остальные могут наслаждаться свободой передвижения, жить так, как им хочется, зарабатывать и тратить деньги. Для слишком многих эта схема оказалась удобна.
Я думаю, рассказананое Кампфнером говорит о полном поражении либерализма как философии свободы. Из двух возможностей развития данной идеологии о которых я писал ранее, реализовалась худшая — рыночный фундаментализм победил идею «что все люди рождаются равными, и имею равные права на жизнь, свободу и стремление к cчастью», и значит если кто-то угнетён, его возможности резко неравны, то с этим угнетением и неравенством надо бороться.
Читая обобщения Кампфнера и видя их тождество явлениям жизни приходишь к выводу, что либеральный способ обеспечения свободы и реализации личности — через частную собственность и рынок — полностью дискредитирован. А противоположные утверждения — просто ложь и уловка со стороны тех у кого всё в шоколаде и кто хочет и дальше спокойно потреблять за счёт бедных, голодных, занимающихся рабским и полурабским трудом по всему миру для удобства их потребления. Его отвергают те самые собственники, которые преуспели на этом рынке и имеют все материальные условия для свободы и свободного творчества — но они предпочли потребление (о борьбе за демократические права уж не говорю — они даже имеющимися пользуются всё реже и реже).
Остаётся другой, коммунистический способ реализации свободы - коммунисты исходят из тех же идеалов, что и либералы — свобода, равенство братство, но предлагают противоположные механизмы осуществления идеала — уничтожение частной собственности, коллективизм, понимание общества как коллектива и фабрики, где общая цель и общий труд рождают заинтересованность в максимальном выявлении и реализации способностей каждого. Опять же, демократические свободы и права человека наиболее необходимы тем, кто максимально экономически угнетён, богатые все свои проблемы — и образование, и хорошая работа, и справедливый суд, — могут решить просто за деньги, не прибегая к концепту прав и равноправия, который нужен именно бедным, слабым, находящимся в узилище и пр.
Коммунисты должны поднять знамя буржуазно-демократических свобод втоптанное в грязь буржуями и понести его вперёд. Больше некому его поднять. Коммунисты должны поднять знамя национальной независимости продаваемое буржуями за деньги и понести его вперёд. Больше некому его...
Марксизм - не догма.
Глава 8 : США Утраченные иллюзии
Факты самоцензуры и соглашательства периода правления Буша очень легко позволяют сделать неправильный вывод о специфически американском характере этих явлений. При аналогичных обстоятельствах ужесточение мер после 2001 года могло произойти в любой стране мира. Возможно, в США оно оказалось наиболее явным, но подобное имело место и в других странах. В какой степени это стало результатом сознательного компромисса между свободой и безопасностью? В какой степени люди были осведомлены о том, что делалось от их имени? Майкл Казин, эксперт по общественным движениям из Джорджтаунского университета в Вашингтоне, рассказал мне:
Общество приняло за чистую монету то, что война с терроризмом может длиться десятилетиями. Люди приняли ограничение свободы передвижения после событий 11 сентября с удивительной легкостью... Большинство не знает положений 'Патриотического акта', например о том, что библиотеки обязаны предоставлять доступ к записям о читателях. Есть разница между двумя утраченными свободами: той, о которой известно, что вы ее лишились, и той, об утрате которой никто не знает.
О проблеме свободы в американской истории много писал Эрик Фонер. Он утверждает, что ее рамки сужались. Свободы тех, кто не имеет американского гражданства или сознательно избегает политического мейнстрима, реализуются не в полной мере. Американская история, отмечает Фонер, богата примерами, когда объектом ограничения свобод становились потенциально опасные граждане, например, этнические японцы, интернированные во время Второй мировой войны. И каждый раз в подобной ситуации правительство получало поддержку широких слоев общества. Фонер рассказал мне о забавном случае, произошедшем с ним во время недавнего посещения Международного музея шпионажа в Вашингтоне. Музей проводил интерактивный опрос с помощью компьютеров, расставленных в залах. Вопрос был следующий: имеет ли правительство право задерживать на неопределенное время людей, враждебно настроенных по отношению к Америке? Из 30 тысяч посетителей, зарегистрировавшихся на тот момент, примерно 60 % приняли сторону правительства. Фонер говорит:
В стране активно спорят о свободе, но рамки этого спора четко определены... Изучение американской истории после событий 11 сентября показывает, что наша приверженность свободе не так сильна, как нам хотелось бы думать... Из множества уроков американской истории этот, несомненно, один из наиболее важных: наши гражданские права и свободы - свобода слова, свобода критики правительства, равенство перед законом, контроль за деятельностью полиции - это не подарки, сделанные государством, которое может их забрать обратно, когда ему захочется.
И все же эти свободы отбирают снова и снова при очень сдержанном выражении подавляющим большинством недовольства. Такой компромисс ради безопасности не был на самом деле компромиссом. Предметом сделки стала свобода меньшинства (почти всегда - иностранцев), которой пожертвовали во имя всеобщего блага. Ценности теоретически могут быть универсальными, но на практике они касаются не всех членов общества. Большинство американских избирателей соглашались с этим очевидным противоречием, будучи уверены в том, что ни их самих, ни кого-либо из тех, кого они знают - благочестивых, законопослушных людей, - эти меры, скорее всего, не коснутся. Те, кого они коснулись, возможно, того заслуживали, а если не заслуживали, то это издержки военного времени. Война с терроризмом была объявлена официально. Это была война без конца, неограниченный конфликт, и пленных можно было задерживать на неопределенно долгое время. Администрация Буша взяла на вооружение концепцию незаконных вражеских комбатантов (enemy combatants), не признанную международным гуманитарным правом. Таких людей ловили где угодно и перебрасывали по воздуху так называемыми рейсами 'чрезвычайной выдачи' на засекреченные базы, где информацию от заключенных дозволялось получать любыми доступными средствами. Гуантанамо стало одним из наиболее известных мест, где заключенных, одетых в оранжевые костюмы, держали в клетках под открытым небом. Действуя согласно инструкциям Вашингтона, командование базы Гуантанамо считало приемлемыми все виды пыток и принуждения - от 'пытки водой' до более традиционных приемов.
Никаких призывов к свержению, не очень много клюквы, всего в меру. Но при этом довольно интересно.
На русском можно найти вот здесь.
Всё посвящено ответу на один вопрос:почему люди готовы бороться за свободу зарабатывать, выезжать в другие страны и отказываются от свободы выражать свое мнение.
Иными словами - почему они выбрали частные свободы, но отказались от общественных.
Кампфнер сравнил опыт Сингапура, Китая, России, Объединенных Арабских Эмиратов, а также стран с устойчивыми демократическими традициями — Италии, Великобритании и США, население которых в последние двадцать лет обнаружило ту же тенденцию — сознательный отказ от общественных свобод. Кампфнер пишет, что в каждой стране он десятки раз задавал своим собеседникам один и тот же вопрос: почему мы так легко продали свободу за иллюзию богатства и безопасности?
Фактически это книга о том, как рухнула популярная в 90-х годах модель утверждавшая, что рост благосостояния обязательно приведет к развитию политических свобод, что капитализм связан с демократией и без демократии неэффективен. Через двадцать лет оказалось, что капитализм вполне может обходиться без демократии.
Более того, без демократии он оказался намного более конкурентоспособен, если судить по росту уровня благосостояния богатых, сверхбогатых и среднего класса во всех этих странах. Просто вместо «общественного договора» был заключен новый пакт между государством и населением. В авторитарных государствах этот пакт выглядит (с некоторыми национальными особенностями) следующим образом: репрессии выборочны и ограничены теми, кто открыто критикует статус-кво — но эта категория очень немногочислена: оппозиционные журналисты, адвокаты, их защищающие, и проблемные политические активисты. Остальные могут наслаждаться свободой передвижения, жить так, как им хочется, зарабатывать и тратить деньги. Для слишком многих эта схема оказалась удобна.
Я думаю, рассказананое Кампфнером говорит о полном поражении либерализма как философии свободы. Из двух возможностей развития данной идеологии о которых я писал ранее, реализовалась худшая — рыночный фундаментализм победил идею «что все люди рождаются равными, и имею равные права на жизнь, свободу и стремление к cчастью», и значит если кто-то угнетён, его возможности резко неравны, то с этим угнетением и неравенством надо бороться.
Читая обобщения Кампфнера и видя их тождество явлениям жизни приходишь к выводу, что либеральный способ обеспечения свободы и реализации личности — через частную собственность и рынок — полностью дискредитирован. А противоположные утверждения — просто ложь и уловка со стороны тех у кого всё в шоколаде и кто хочет и дальше спокойно потреблять за счёт бедных, голодных, занимающихся рабским и полурабским трудом по всему миру для удобства их потребления. Его отвергают те самые собственники, которые преуспели на этом рынке и имеют все материальные условия для свободы и свободного творчества — но они предпочли потребление (о борьбе за демократические права уж не говорю — они даже имеющимися пользуются всё реже и реже).
Остаётся другой, коммунистический способ реализации свободы - коммунисты исходят из тех же идеалов, что и либералы — свобода, равенство братство, но предлагают противоположные механизмы осуществления идеала — уничтожение частной собственности, коллективизм, понимание общества как коллектива и фабрики, где общая цель и общий труд рождают заинтересованность в максимальном выявлении и реализации способностей каждого. Опять же, демократические свободы и права человека наиболее необходимы тем, кто максимально экономически угнетён, богатые все свои проблемы — и образование, и хорошая работа, и справедливый суд, — могут решить просто за деньги, не прибегая к концепту прав и равноправия, который нужен именно бедным, слабым, находящимся в узилище и пр.
Коммунисты должны поднять знамя буржуазно-демократических свобод втоптанное в грязь буржуями и понести его вперёд. Больше некому его поднять. Коммунисты должны поднять знамя национальной независимости продаваемое буржуями за деньги и понести его вперёд. Больше некому его...
Марксизм - не догма.
Глава 8 : США Утраченные иллюзии
Факты самоцензуры и соглашательства периода правления Буша очень легко позволяют сделать неправильный вывод о специфически американском характере этих явлений. При аналогичных обстоятельствах ужесточение мер после 2001 года могло произойти в любой стране мира. Возможно, в США оно оказалось наиболее явным, но подобное имело место и в других странах. В какой степени это стало результатом сознательного компромисса между свободой и безопасностью? В какой степени люди были осведомлены о том, что делалось от их имени? Майкл Казин, эксперт по общественным движениям из Джорджтаунского университета в Вашингтоне, рассказал мне:
Общество приняло за чистую монету то, что война с терроризмом может длиться десятилетиями. Люди приняли ограничение свободы передвижения после событий 11 сентября с удивительной легкостью... Большинство не знает положений 'Патриотического акта', например о том, что библиотеки обязаны предоставлять доступ к записям о читателях. Есть разница между двумя утраченными свободами: той, о которой известно, что вы ее лишились, и той, об утрате которой никто не знает.
О проблеме свободы в американской истории много писал Эрик Фонер. Он утверждает, что ее рамки сужались. Свободы тех, кто не имеет американского гражданства или сознательно избегает политического мейнстрима, реализуются не в полной мере. Американская история, отмечает Фонер, богата примерами, когда объектом ограничения свобод становились потенциально опасные граждане, например, этнические японцы, интернированные во время Второй мировой войны. И каждый раз в подобной ситуации правительство получало поддержку широких слоев общества. Фонер рассказал мне о забавном случае, произошедшем с ним во время недавнего посещения Международного музея шпионажа в Вашингтоне. Музей проводил интерактивный опрос с помощью компьютеров, расставленных в залах. Вопрос был следующий: имеет ли правительство право задерживать на неопределенное время людей, враждебно настроенных по отношению к Америке? Из 30 тысяч посетителей, зарегистрировавшихся на тот момент, примерно 60 % приняли сторону правительства. Фонер говорит:
В стране активно спорят о свободе, но рамки этого спора четко определены... Изучение американской истории после событий 11 сентября показывает, что наша приверженность свободе не так сильна, как нам хотелось бы думать... Из множества уроков американской истории этот, несомненно, один из наиболее важных: наши гражданские права и свободы - свобода слова, свобода критики правительства, равенство перед законом, контроль за деятельностью полиции - это не подарки, сделанные государством, которое может их забрать обратно, когда ему захочется.
И все же эти свободы отбирают снова и снова при очень сдержанном выражении подавляющим большинством недовольства. Такой компромисс ради безопасности не был на самом деле компромиссом. Предметом сделки стала свобода меньшинства (почти всегда - иностранцев), которой пожертвовали во имя всеобщего блага. Ценности теоретически могут быть универсальными, но на практике они касаются не всех членов общества. Большинство американских избирателей соглашались с этим очевидным противоречием, будучи уверены в том, что ни их самих, ни кого-либо из тех, кого они знают - благочестивых, законопослушных людей, - эти меры, скорее всего, не коснутся. Те, кого они коснулись, возможно, того заслуживали, а если не заслуживали, то это издержки военного времени. Война с терроризмом была объявлена официально. Это была война без конца, неограниченный конфликт, и пленных можно было задерживать на неопределенно долгое время. Администрация Буша взяла на вооружение концепцию незаконных вражеских комбатантов (enemy combatants), не признанную международным гуманитарным правом. Таких людей ловили где угодно и перебрасывали по воздуху так называемыми рейсами 'чрезвычайной выдачи' на засекреченные базы, где информацию от заключенных дозволялось получать любыми доступными средствами. Гуантанамо стало одним из наиболее известных мест, где заключенных, одетых в оранжевые костюмы, держали в клетках под открытым небом. Действуя согласно инструкциям Вашингтона, командование базы Гуантанамо считало приемлемыми все виды пыток и принуждения - от 'пытки водой' до более традиционных приемов.
