![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
scharapow_wОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
el_tolstyh в По какой причине пропали законные претенденты на самое-самое богатство в миреvbulahtin в По какой причине пропали законные претенденты на самое-самое богатство в мире
el_tolstyh в По какой причине пропали законные претенденты на самое-самое богатство в миреvbulahtin в По какой причине пропали законные претенденты на самое-самое богатство в миреИнтересное наблюдение, которое сделали экономисты Bank of Italy, неплохо бы сопоставить с удивительной реальностью, которая казалось бы полностью опровергает итальянцев, но, возможно только на первых взгляд.
Дальнейшие тексты хорошо вписываются в продолжающуюся (и в этом блоге, и в блоге, например, у Кунгурова)) дискуссию о том, кто же, почему и как управляет миром.
Сначала про экономистов из Bank of Italy -- Гульельмо Бароне и Сауро Мосетти.
Они отправились в архив Флоренции, проверили данные по флорентийским налогоплательщикам в 1427 году и сравнили их с данными Налогового управления Флоренции за 2011 г.
Результаты удивили самих исследователей: среди наиболее состоятельных налогоплательщиков 15 и 21 веков совпадают почти 900 фамилий.
Бароне и Мосетти пришли к выводу, что по роду занятий, доходам и состоянию нынешних флорентийцев можно достаточно точно предсказать род занятий, доходы и состояние их далеких предков и наоборот.
«Мы установили, что самые состоятельные налогоплательщики во Флоренции шесть веков назад носили те же фамилии, что самые богатые налогоплательщики сейчас».
1427 год был выбран в качестве даты сравнения не случайно. В те времена Флоренция вела затяжную войну с Миланом и находилась на грани банкротства.
В результате бедственного положения городских финансов флорентийские власти решили провести перепись примерно 10 тыс. налогоплательщиков. В документах, кроме фамилий и имен глав семейств, содержатся описание их профессий, доходов и состояний.
Около 900 из попавших в перепись 1427 г. фамилий существуют во Флоренции до сих пор и по-прежнему платят высокие налоги.
Исследование в Японии показало, что потомки самураев даже через почти полтора века после формального их исчезновения как прослойки японского общества остаются среди японской элиты.
Напрашиваются параллели с исследованиями французского экономиста Томаса Пикетти, который занимался ростом неравенства доходов среди 1% самых богатых людей.
«Наше исследование посвящено экономической мобильности, т.е. вопросу: остаются ли богатые богатыми с прохождением какого-то времени,- сообщил Мосетти изданию Wall Street Journal.- Но это вовсе не означает, что они обязательно становятся еще богаче. Мы не нашли прямой связи с выводом Пикетти о том, что материальное неравенство со временем только увеличивается».
Бароне и Мосетти объясняют то, что у богатых больше шансов остаться богатыми и через продолжительное время, существованием того, что они называют «стеклянным полом, который защищает потомков богатых людей от падения с экономической лестницы».
===================
И здесь сразу же можно перейти к выдержкам из прекрасной заметки А.Багаева (к ней еще и комментарии есть весьма содержательные)
Оригинал взят уbagaev_alex в Для любителей обстоятельного чтения
«...любая чрезмерная централизация материальных средств тотального контроля и уничтожения, тотального производства и потребления, тотального манипулирования и коррупции формирует тотальную (тоталитарную) власть.»
(Владислав Сурков)
«...мысль о том, что индустриализм неизбежно ведёт к формированию монополии, и что монополия в свою очередь неизбежно приведёт к установлению тирании, не добавляет неожиданного или нового к видению этого вопроса.»
(Джордж Оруэлл)
СОЗВУЧИЕ между определениями, которыми оперировал в связи с суверенной демократией Сурков, и мыслями Оруэлла действительно настолько очевидное, что опять начинаешь с усмешкой и полувсерьёз думать: а нет ли и тут плагиата?
Вот чуть более развёрнутый текст, из которого взята вынесенная в эпиграф цитата:
«...любая чрезмерная централизация материальных средств тотального контроля и уничтожения, тотального производства и потребления, тотального манипулирования и коррупции формирует тотальную (тоталитарную) власть. А значит — непоправимую несправедливость и несвободу. Что крайне нежелательно в любой отдельно взятой стране и абсолютно неприемлемо в глобальном масштабе.
Сохраняя демократический порядок (целостность многообразия) в нашей стране, ее граждане способны ради защиты собственных прав и доходов участвовать в поддержании баланса многообразия в мире. Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями, не дать обзавестись ими кому бы то ни было. Быть на стороне сообщества суверенных демократий* (и свободного рынка) — против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий). Сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации и демократизации международных отношений.
В таком деле есть прагматизм и романтика.»
Судить наверняка, конечно, нельзя, но предположить можно: Оруэлл с такими формулировками согласился бы.
* Термин суверенная демократия всегда был и по сей день остаётся неотъемлемой частью современной политической и юридической мысли. Три наиболее показательных сразу по всем параметрам примера:
В 1996 году, выступая в высшем руководящем политическом органе НАТО — Северо-атлантическом совете, Государственный секретарь США Уоррен Кристофер сказал: «Становление Украины в качестве суверенной и процветающей демократии особенно важно для безопасности Европы».
В 2009 году, через три года "после Суркова", Карл Бильдт (министр иностранных дел Швеции; в тот момент Швеция председательствовала в ЕС) в официальном заявлении на пресс-конференции, распространённом ведущими телеграфными агентствами мира (AFP, AP, BBC, FT, AKI, EurActiv, Fena, Beta, B92, Blic. 21/10/09), сказал: «Европейский союз — это союз суверенных демократий...»
Википедия (англоязычная):
«В 1993 году была ратифицирована и утверждена конституция, в соответствии с которой Андорра является суверенной парламентской демократией».
Оруэлл на своём уровне восприятия мира говорил – о супер-монстрах, которых социал-империалисты, если дорвутся до абсолютной власти, выстроят на развалинах государств и правительств, что социалистических, что капиталистических (значение слова «капиталист» во времена Оруэлла примерно соответствовало тому, что мы сегодня называем «малым и средним предпринимателем»).
Нестыковка между Википедией и самим Оруэллом?
Более, чем очевидная.
Но зато полная стыковка между глобальной среднестатистической википедией и главной мыслью рядового «обладателя права голоса» – рядового автора рядовой статьи.
С одной стороны, Сурков, говоря об угрозе тоталитаризма, очевидно, просто прямо в лоб вторит Оруэллу (настоящему, ещё не википедированному) и предлагает вполне разумный способ – более того, призывает – противостоять тоталитаристам.
А с другой стороны – эти его рассуждения, очевидные для любого поклонника Оруэлла, авторитетно объявляют тоталитаристскими, призывая при этом в свидетели и опираясь на нравственный авторитет... Оруэлла же. При том, что с мыслями самого Оруэлла это обвинение в адрес Суркова никак не согласуется.
Получается сия нелепость, по-моему, как раз из-за того, что произошло усечение второго, не дословного, а мироощущенческого понимания орвеллианского.
Оруэлл говорил – о глобальном экономическом и политическом деилогизированном тоталитаризме глобальных монополий, победивших в борьбе за власть во всём мире. А мы сегодня, в википедийном переводе, практически повсеместно используем совсем иной образ, в котором сохранились от мысли Оруэлла только «технологические особенности» функционирования репрессивной олигархии. И применяем мы этот очень ограниченный технологический смысл не к глобальным монополиям, как Оруэлл, а только к очень ограниченной категории государств – к современным репрессивным правительствам – что в нашей нынешней системе смысловых координат означает: правительства, управляющие не так, как это принято во всём нынешнем свободном мире (как мы понимаем и толкуем этот стереотип – нынешний свободный мир, объяснять, думаю, не надо)...
В своём «1984» убеждённый социалист и антиимпериалист Оруэлл говорил – если без искажений – о том, каким станет мир в случае победы социал-империализма в масштабах планеты.
А википедия сегодня по сути думает и считает, что он якобы предупреждал: вот, что будет с теми, кто не присоединится к свободному миру.
Ну а поскольку империалисты (глобальные монополии) чуть ли не по сей день есть только в «свободном мире», то и получается, что изначально нацеленная на них критика Оруэлла теперь от них отведена далеко в сторону.
Настолько далеко, что стало даже возможно и допустимо с именем Оруэлла на устах поносить и клеймить любую критику в их адрес, даже самую очевидную, почти слово в слово повторяющую орвеллианское предупреждение.
КАК И КТО мог добиться такого глобального разворота в мозгах чуть ли не всего человечества?
Как? — шаг за шагом на правильно подобранных примерах можно постепенно составить себе вполне правильное представление.
А вот кто?
Ответ, естественно, элементарно простой: те, кому это выгодно.
Империалисты. Или точнее – социал-империалисты. Крупнейшие игроки глобального рынка.
Хотя бы просто потому, что, во-первых, больше такое достижение никому не нужно, а во-вторых — не по силам и не по средствам.
...тридцать, если не больше, чудовищных великанов...
« - Помилуйте, сеньор, - возразил Санчо, - то, что там виднеется, вовсе не великаны,
а ветряные мельницы; то же, что вы принимаете за их руки, - это крылья:
они кружатся от ветра и приводят в движение мельничные жернова.
- Сейчас видно неопытного искателя приключений, - заметил Дон Кихот, - это великаны.
И если ты боишься, то отъезжай в сторону и помолись,
а я тем временем вступлю с ними в жестокий и неравный бой.»
(Мигель де Сервантес)
... американские империалисты - это отнюдь не какое-то шаманское заклинание марксистов-ленинистов и историков партии: Оруэлл писал о них, как о реальных живых игроках на конкретно существовавшем политическом поле.
И потому мне стало интересно: а кого тогда конкретно имели в виду Ленин и все прочие его собеседники, когда сто лет назад рассуждали о «мировых империалистах»?
О каком интересе речь, легко понять на простом примере.
Если бы в начале XXII-го века историки писали, а лекторы в вузах тупо повторяли эдакие анонимно-шаманские фразы про «российскую олигархию» последнего десятилетия ХХ-го века, студентам было бы весьма скучно и неинтересно, поскольку всё это очень абстрактно и потому неубедительно.
Зато студентам было бы уже как минимум понятно, если бы для них писали и им рассказывали про ваучеры и залоговые аукционы, которые организовывали по советам нескольких профессоров из Гарварда Чубайс с Кохом. Про семибанкирщину Березовского, Гусинского, Малкина, Потанина, Смоленского, Фридмана и Ходорковского и про их публичные драки, физические и медийные. Про Вавилова, Юмашева и Волошина со всеми их «схемами» и «разводками».
Про Доренко, Киселёва и прочих главных медийных заводил на службе у всё тех же Березовского с Гусинским. И так далее.
У студентов была бы в таком случае перед глазами живая картина живой борьбы – лицом к лицу или через СМИ – за большие деньги и большую власть между живыми людьми с их неповторимыми особенностями характеров и нравственных портретов. А такая картина, может, и не вдохновит, и почти наверняка останется для большинства скучной, но уж точно не покажется никому шаманским заклинанием.
Вот такую же реалистичную картину мне захотелось тогда увидеть про ленинские времена столетней давности, чтобы заменить живыми индивидуальными портретами анонимно-шаманский мировой империализм, который остался в памяти после долгой учёбы на отлично в идеологическом советском ВУЗе.
За тридцать лет у меня про Меллонов, Вандербильтов, Асторов, Морганов, Шиффов, Рокфеллеров, Ротшильдов, Берингов, Шнейдеров, Карнеги, Флемингов, Дрекселов, Уорбургов и многих прочих, а также про их точно такие же «схемы», публичные «драки» и «разводки», скопилась целая большая библиотека.
Конечно же, следуя шаг за шагом за былыми империалистами начала двадцатого века, стал я интересоваться и их преемниками, теми, кто самые богатые и влиятельные люди планеты – «мировой империализм» – уже нашей эпохи. И по ходу этого слежения заметил такую характерную особенность нынешних самых богатых людей в мире: в резком отличие от, скажем, конца 19-го века сегодня массовое представление о них полно такой же примерно путаницы в головах, как и в случае с суверенной демократией или макиавеллизмом.
ЛЮБОЙ, кому не лень, может посмотреть список журнала «Форбс», в котором представлены тысяча с гаком вроде бы имеющихся сегодня на планете миллиардеров.
В этом списке 488-м по счёту, далеко позади многих десятков даже наших российских, украинских и казахских новичков, значится Дэвид Рокфеллер старший с его мизерными 2,4 млрд долларов.
Больше в этом списке нет ни одного Рокфеллера.
Ротшильдов в списке нет вообще ни одного.
А ведь очень странно, что они в этом списке отсутствуют.
Вот был, например, в США во второй половине прошлого века вроде бы самый богатый американец (с 1985 по 1988) – Сэм Уолтон (Sam Walton), основатель сети супермаркетов «Уол-Mарт» (Wal-Mart).
Когда Сэм умер, наследство его поделили между собой поровну четверо его наследников.
На сегодня они – все рядышком и по-прежнему в первых рядах в списке «Форбс» (10 и 20-22 места), потому что каждый имеет по 21 с небольшим миллиарда.
Считаются они чуть ли не самой богатой семьёй в мире, благодаря предпринимательскому гению их отца Сэма (Сэм сеть «Уол-Март» создал с нуля, сам).
Всё чин чином, очень естественное развитие событий.
А вот отпрысков Рокфеллеров в списке Форбса практически нет.
Из-за этого получается, что каждый из четверых Уолтонов имеет в девять раз больше, чем Дэвид Рокфеллер, наследник состояния, которое как минимум на 50 лет старше Уолтоновского, и которое по самой консервативной оценке в сегодняшних долларах составило бы не 90, как у Уолтонов на круг, а 305 млрд.* Как-то это очень удивительно и явно не чин чином выходит.
* Во столько пересчитывается net worth первого Рокфеллера, Джона Д., по методике, схожей с методикой «Форбс».
С домом Ротшильдов, который в начале ХХ-го века делил с Рокфеллерами славу двух самых богатых домов мира, ещё сложнее, поскольку он всегда был и до сих пор остаётся семейным, частным, а не открыто акционированным (public) предприятием.
В силу чего Ротшильды никогда не были и посейчас не обязаны сообщать публично о своих доходах-расходах.
Раньше они кое-какие данные тем не менее сообщали, но во второй половине XIX-го века делать это перестали.
Тогда, на момент последнего публичного отчета они все вместе, по их же сведениям, «стоили» около 800 миллионов фунтов стерлингов.
Если просто добавить к этой цифре тридцать раз по пять процентов годовых (консервативнее уже некуда), то получится, что к 1916-му году у них должно было быть около 2-х миллиардов фунтов стерлингов.
В том же году тогдашняя «Нью Йорк Таймс» объявила, что Джон Рокфеллер стал первым в истории Штатов миллиардером (его net worth достигла тогда отметки в 1 млрд долларов). Обменный курс, который использует для расчётов на 1913-ый год семейный биограф Ротшильдов Найалл Фергюсон: 4,87 долл. за 1 фунт стерлингов.
И по этому курсу получается, что по самым заниженным оценкам дом Ротшильдов должен был к 1916-му году стоить примерно в десять раз дороже дома Рокфеллеров.
(Так и должно было быть хотя бы потому, что дом Ротшильдов как минимум на сотню лет старше.)
Из чего можно очень приблизительно и грубо вывести цифру: тогда же, когда Рокфеллеры унаследовали 300 миллиардов, наследники-Ротшильды получили 3 триллиона в нынешних долларах США.*
* Чтобы эти цифры не казались фантастическими и потому невозможными по определению, достаточно сравнить их с чем-нибудь осязаемым. Например: капитализация одной только Exxon в сегодняшних долларах – выше 0,5 триллиона.
В наши дни наследников в каждом из этих домов далеко за сотню (у Ротшильдов больше, чем у Рокфеллеров).
Но даже при этом, и даже по-прежнему архи-консервативно предполагая крайне медленный, «ленивый» рост их капиталов за все прошедшие десятилетия, всё равно должно получаться, что практически все они «весят», как минимум, по несколько миллиардов каждый (хотя наверняка и в том, и в другом клане должны быть свои выдающиеся «тяжеловесы»).
Так вот из всей этой столетней когорты выдающихся ветеранов миллиардерства сегодня только один Дэвид Рокфеллер фигурирует среди «самых богатых людей в мире» со смешными двумя миллиардами далеко позади даже наших российских, совсем ещё зелёных и скороспелых мультимиллиардеров.
Кто-нибудь задумывался, куда и по какой причине пропали эти самые, вроде бы, законные претенденты на самое-самое богатство в мире?
Чтобы ответить на вопрос, предлагаю читателю проверить самого себя: в последние годы, когда речь заходила о самых богатых людях планеты, приходил в голову кто-нибудь, кроме мечтателя, фантазёра и делового забияки Билла Гейтса? Ведь его, наверное, сразу вспоминали и сами себе в уме называли? Я, во всяком случае, именно такое мнение слышал от самых разных людей уж и не знаю, сколько раз.
И объясняю я его – искажённым пониманием «форбизма».
ФОРБИЗМ заключается в том, что сам журнал «Форбс» ни от кого не скрывает и даже, наоборот, настойчиво долдонит о том, что все самые большие состояния в мире он рассчитывает, основываясь исключительно на имеющихся в открытом доступе сведениях.
И потому состояния, о которых таких официальных сведений нет, остаются за рамками его исследования.
Из этого хоть и неозвученно, но тем не менее очевидно следует, что по мнению самого «Форбса» человек, которого он называет самым богатым, может быть отнюдь и не самый. Что он – всего лишь самый богатый из тех, кто о своём богатстве публично отчитался.
То есть сам «Форбс» не устаёт предупреждать, что составляет список не самых богатых людей планеты, а только тех богатых, которые планете официально известны. (Это-то я и называю «оговоркой Форбса» или, шутливо, форбизмом.)
Но вот зато дальше в средствах массовой информации начинается повсеместный разговор о самом богатом — и точка.
О Билле Гейтсе то есть.
И именно за счёт того, что, ссылаясь поголовно на «Форбс», СМИ прежде, чем поставить точку, не приводят столь важную «оговорку Форбса»: самый богатый из известных – и получается то самое искажённое понимание, которым грешим повсеместно и повально уже все мы, наивные и доверчивые рядовые почитатели главного богатея Гейтса.
... если бы СМИ не искажали с завидной настойчивостью смысл форбизма и не замалчивали его, эффект от честных разговоров про самого богатого человека в мире был бы настолько же непредсказуем. То есть – крайне нежелателен. Потому что при каждом упоминании самого богатого из известных мы бы, естественно, с оправданным подозрением начинали думать: это каким же тогда богатым может быть богач, нам не известный, да к тому же своё богатство зачем-то старательно скрывающий?
Длительный процесс такой задумчивости, если не дать вовремя на вопросы удовлетворительные ответы, с большой долей вероятности может привести к последствиям трудно предсказуемым.
А вот если присутствует в умах правильный стереотип — Гейтс и всё тут — то тогда никакой чреватой последствиями задумчивости нет.
(…)
…если знать неискажённую наследниками концепцию самого Оруэлла, то понятно, что Старший брат в романе «1984» – это политически наиболее активная, то есть самая профессионально талантливая и дальновидная часть самых крупных и мощных свободных предпринимателей и те, кого они выдвинут из своей среды или наняли со стороны для непосредственно политической и идеологической работы. То есть все вместе взятые – это менеджеры (как у Бернхэма) и их хозяева.
Вот они и есть, в моём понимании, нынешние преемники ленинского мирового империализма , родные братья орвелловских американских империалистов.
Сегодня одно из самых распространённых обозначений для них – глобалисты…
ИМЕННО их — глобалистов — конспирологи костерят, на чём свет стоит, и обвиняют в самых страшных заговорах. И я, вроде, тоже: ведь вот обозвал их всех огульно Старшим братом; куда уж ещё конспирологичнее?
Всё так, если следовать стереотипам. Но в том-то и дело, что стереотипы непростые – то есть вводящие в заблуждение, и я только что именно это попытался доказать: надгосударство-монстр может быть совсем не таким уж и страшным на поверку, а глобалисты (Старший брат), соответственно, отнюдь не обязательно дьяволы во плоти.
Ведь вполне очевидно, что главная и довлеющая надо всем остальным цель глобалистов – ничем не обременённое предпринимательство на пике современного прогресса, в масштабе уже всей планеты.
Значит, чем меньше границ, чем меньше таможен и бюрократов везде и всюду, чем единообразнее по содержанию и глобальнее по масштабу в любой точке планеты законодательные процессы и вытекающие из них, применимые к предпринимательству законы, нормы и правила, чем больше, наконец, глобальное развитие человечества в этом направлении следует видению и нуждам глобальных предпринимателей – тем им легче и сподручнее заниматься своим главным делом: создавать и множить платёжеспособный (то есть наш) спрос и удовлетворять его своими продуктами. Во благо нашей материально комфортной и в быту весёлой жизни, и во благо их процветания за счёт мудрого глобального предпринимательства, правильного распределения ресурсов и «управления процессами» уже в масштабах всей планеты.
Как-то так можно максимально кратко сформулировать идеологическое кредо тех, кто сегодня проповедует либеральный интернационализм, то есть «линию Партии» глобалистов. Либеральный интернационализм в свою очередь, в сочетании с мудрым глобальным управлением (global governance) – вырос из теории функциональности (Functionality Theory) доктора Дэвида Митрани (David Mitrany). А она заключается в том, что в процессе международного, глобального роста разных видов человеческой деятельности вообще, и экономических предприятий в частности, то тут, то там какие-то свои функции представительные органы и правительства отдельных стран в силу новых требований будут делегировать куда-то на надгосударственный уровень; и так до тех пор, пока просто не отомрут за ненадобностью.
Теорию доктора Митрани в целостном виде впервые обнародовал в 40-х годах прошлого века Королевский институт международных отношений (Royal Institute for International Affairs, RIIA). Её же потом, в 1974-м году, развил уже под названием «Новый мировой порядок» (New World Order) Ричард Гарднер (Richard N. Gardner) в своей статье «Трудный путь к Мировому порядку» в журнале «Форин аффэрс» (Foreign Affairs), который есть главный печатный орган Совета по международным отношениям (СМО) (Council on Foreign Relations, CFR).
А собственно «либеральный интернационализм», как современное общепринятое название, эта теория получила за счёт того, что именно об интернационализме и о классическом свободном (либеральном) предпринимательстве без границ и ограничений много говорил в своих публичных выступлениях и писал на протяжении последних трёх десятилетий Дэвид Рокфеллер старший, основатель и бессменный почётный председатель Трёхсторонней комиссии (Trilateral commission), которая объединила членский состав двух указанных выше организаций (Королевского института и СМО) с представителями Японии.
Королевский институт, или точнее сегодня Бильдербергская группа (Bilderberg Group) – это неправительственная и практически неформальная организация, членами которой являются лидеры или представители лидеров основных политических группировок в ЕС и большинства ведущих европейских глобальных предприятий (ТНК, банковских групп и медийных конгломератов). СМО – прямой аналог Бильдербергской группы в США. Трёхсторонняя комиссия соответственно – это как бы верхушка их общей с дальневосточными коллегами пирамиды.
Так что вот глобалисты – самые активные и талантливые представители международного свободного предпринимательства на пике прогресса, вот их идеология (главный стратегический интерес) и вот их «профсоюз», или даже «Партия», в рамках которой они отстаивают и защищают своё видение правильной и желательной долгосрочной мировой политики. Кто с ними не согласен и хочет поспорить – пожалуйте спорить. Что и делают, например, современные анти- и альтерглобалисты.
И вот эти организации и считаются главным очагом конспирации, члены их – мировой закулисой, а цели их – заговором.
МОЖНО всерьёз воспринимать такие-то обличительные заявления?
Цель заговора несчётное количество раз публиковалась и обсуждалась в открытой прессе, и с ней поэтому вольно каждому в мире при желании ознакомиться. Сам «заговор» всякий раз случается в дни и в местах, о которых интересующаяся общественность чаще всего может узнать заранее. «Конспираторы» своё участие в заговоре нисколько ни от кого не скрывают (списки членов и участников собраний указанные организации публикуют, они имеются в свободном доступе).
И это всё – центр конспирации? Повторю ещё раз слова Санчо Пансы: Помилуйте, сеньор...
Но что же тогда происходит в мире со здравостью мысли (которой так прославился Санчо Панса), если в нём только и разговоров, что о заговорах и закулисах?
На мой взгляд, происходит серьёзная девальвация демократизма в мироощущении, и она-то и ведёт к потере здравости в мыслях. Причём у всех, по обе стороны баррикад.
Вот во всё той же «Двухминутке ненависти» автор написал (курсив мой):
«Сначала рассказывается, какая в США несвободная пресса... Дальше российские ревнители суверенитета почему-то приводят любимую байку наиболее отмороженных американских реакционеров...».
Этих «наиболее отмороженных американских реакционеров», или иначе наиболее последовательных антиглобалистов в США даже главные объекты их критики – лидеры Трёхсторонней комиссии – называют спокойно и без оскорбительной стилистики: изоляционистами. Потому что позиция американских изоляционистов по сути очень проста и вполне правомерна.
Интернационализм, в том числе либеральный, противоречит требованиям Конституции США в её нынешнем виде. Она не предусматривает ни для кого никакого права передавать кому бы то ни было, в том числе наднациональным образованиям любого типа, какую-либо часть суверенитета американского народа. Потому с точки зрения изоляционистов в США любые действия любого американца, а особенно избранных представителей и членов администрации, включая самого Президента, направленные на вовлечение США в интернационализм, антиконституционны. Во всяком случае до тех пор, пока не будет получено предварительное согласие американского народа на соответствующие изменения в его Конституции.
Никаких либерально-интернационалистских поправок к Конституции граждане США не то что не голосовали, а даже пока ещё не начинали обсуждать. Поэтому на данный момент мнение изоляционистов (антиглобалистов) абсолютно равноправно с мнением интернационалистов (глобалистов), имеет под собой не менее серьёзную основу, а юридически даже явно «легитимнее».
Правомерно ли — и достойно ли — в таком случае называть изоляционистов американскими реакционерами? Да ещё к тому же и отмороженными? Ведь демократическое мироощущение в первую и главную очередь предполагает, что, пока не состоялось демократическое голосование по вопросу, нет и не может быть мнений прогрессивных или реакционных; могут быть только разные, но от того не менее все в равной степени уважаемые, мнения. Разве не так?
КВАЛИФИКАЦИИ (хотя на деле это, конечно, чуть ли не детские обзывалки) типа «наиболее отмороженные реакционеры», «закулиса», «конспирологи» придуманы, вроде бы, людьми с диаметрально противоположными взглядами – защитниками суверенной демократии и её противниками. Но имеют тем не менее одну общую и тем более опасную черту: в них во всех, и в «демократических», и в «антидемократических», не соблюдается основополагающее требование демократии, в силу которого мы должны признавать право любого иметь своё, отличное от нашего мнение и уважать его, как своё собственное.
«Отмороженных реакционеров» с «конспираторами» роднит ещё и то, что во всех их обзывалках, как правило, изначально заложено как бы состоявшееся «решение суда: виновен». Хотя никакого суда, естественно, не было, и решение о виновности оппонента вынесено исключительно самим автором обзывалки безо всякого положенного по демократическим правилам, да и просто по совести, общего голосования.
Скажем, геноцид — да, действительно, в установленном демократическом порядке объявлен преступлением против человечности. А либеральный интернационализм что, кто-то уже где-то и когда-то объявил точно так же в установленном процессуальном порядке — заговором? А критику либерального интернационализма – отмороженным реакционерством или авторитарной идеологией?
Потому я и думаю, что мироощущение у обеих не устающих поносить друг друга сторон уже давно утратило своё демократическое начало. Наоборот, оно чем дальше, тем всё больше превращается в авторитарное. А всякое авторитарное мироощущение неизбежно влечёт за собой печальные последствия.
Дальнейшие тексты хорошо вписываются в продолжающуюся (и в этом блоге, и в блоге, например, у Кунгурова)) дискуссию о том, кто же, почему и как управляет миром.
Сначала про экономистов из Bank of Italy -- Гульельмо Бароне и Сауро Мосетти.
Они отправились в архив Флоренции, проверили данные по флорентийским налогоплательщикам в 1427 году и сравнили их с данными Налогового управления Флоренции за 2011 г.
Результаты удивили самих исследователей: среди наиболее состоятельных налогоплательщиков 15 и 21 веков совпадают почти 900 фамилий.
Бароне и Мосетти пришли к выводу, что по роду занятий, доходам и состоянию нынешних флорентийцев можно достаточно точно предсказать род занятий, доходы и состояние их далеких предков и наоборот.
«Мы установили, что самые состоятельные налогоплательщики во Флоренции шесть веков назад носили те же фамилии, что самые богатые налогоплательщики сейчас».
1427 год был выбран в качестве даты сравнения не случайно. В те времена Флоренция вела затяжную войну с Миланом и находилась на грани банкротства.
В результате бедственного положения городских финансов флорентийские власти решили провести перепись примерно 10 тыс. налогоплательщиков. В документах, кроме фамилий и имен глав семейств, содержатся описание их профессий, доходов и состояний.
Около 900 из попавших в перепись 1427 г. фамилий существуют во Флоренции до сих пор и по-прежнему платят высокие налоги.
Исследование в Японии показало, что потомки самураев даже через почти полтора века после формального их исчезновения как прослойки японского общества остаются среди японской элиты.
Напрашиваются параллели с исследованиями французского экономиста Томаса Пикетти, который занимался ростом неравенства доходов среди 1% самых богатых людей.
«Наше исследование посвящено экономической мобильности, т.е. вопросу: остаются ли богатые богатыми с прохождением какого-то времени,- сообщил Мосетти изданию Wall Street Journal.- Но это вовсе не означает, что они обязательно становятся еще богаче. Мы не нашли прямой связи с выводом Пикетти о том, что материальное неравенство со временем только увеличивается».
Бароне и Мосетти объясняют то, что у богатых больше шансов остаться богатыми и через продолжительное время, существованием того, что они называют «стеклянным полом, который защищает потомков богатых людей от падения с экономической лестницы».
===================
И здесь сразу же можно перейти к выдержкам из прекрасной заметки А.Багаева (к ней еще и комментарии есть весьма содержательные)
Оригинал взят у
bagaev_alex в Для любителей обстоятельного чтения«...любая чрезмерная централизация материальных средств тотального контроля и уничтожения, тотального производства и потребления, тотального манипулирования и коррупции формирует тотальную (тоталитарную) власть.»
(Владислав Сурков)
«...мысль о том, что индустриализм неизбежно ведёт к формированию монополии, и что монополия в свою очередь неизбежно приведёт к установлению тирании, не добавляет неожиданного или нового к видению этого вопроса.»
(Джордж Оруэлл)
СОЗВУЧИЕ между определениями, которыми оперировал в связи с суверенной демократией Сурков, и мыслями Оруэлла действительно настолько очевидное, что опять начинаешь с усмешкой и полувсерьёз думать: а нет ли и тут плагиата?
Вот чуть более развёрнутый текст, из которого взята вынесенная в эпиграф цитата:
«...любая чрезмерная централизация материальных средств тотального контроля и уничтожения, тотального производства и потребления, тотального манипулирования и коррупции формирует тотальную (тоталитарную) власть. А значит — непоправимую несправедливость и несвободу. Что крайне нежелательно в любой отдельно взятой стране и абсолютно неприемлемо в глобальном масштабе.
Сохраняя демократический порядок (целостность многообразия) в нашей стране, ее граждане способны ради защиты собственных прав и доходов участвовать в поддержании баланса многообразия в мире. Навсегда расставшись с гегемонистскими претензиями, не дать обзавестись ими кому бы то ни было. Быть на стороне сообщества суверенных демократий* (и свободного рынка) — против каких бы то ни было глобальных диктатур (и монополий). Сделать национальный суверенитет фактором справедливой глобализации и демократизации международных отношений.
В таком деле есть прагматизм и романтика.»
Судить наверняка, конечно, нельзя, но предположить можно: Оруэлл с такими формулировками согласился бы.
* Термин суверенная демократия всегда был и по сей день остаётся неотъемлемой частью современной политической и юридической мысли. Три наиболее показательных сразу по всем параметрам примера:
В 1996 году, выступая в высшем руководящем политическом органе НАТО — Северо-атлантическом совете, Государственный секретарь США Уоррен Кристофер сказал: «Становление Украины в качестве суверенной и процветающей демократии особенно важно для безопасности Европы».
В 2009 году, через три года "после Суркова", Карл Бильдт (министр иностранных дел Швеции; в тот момент Швеция председательствовала в ЕС) в официальном заявлении на пресс-конференции, распространённом ведущими телеграфными агентствами мира (AFP, AP, BBC, FT, AKI, EurActiv, Fena, Beta, B92, Blic. 21/10/09), сказал: «Европейский союз — это союз суверенных демократий...»
Википедия (англоязычная):
«В 1993 году была ратифицирована и утверждена конституция, в соответствии с которой Андорра является суверенной парламентской демократией».
Оруэлл на своём уровне восприятия мира говорил – о супер-монстрах, которых социал-империалисты, если дорвутся до абсолютной власти, выстроят на развалинах государств и правительств, что социалистических, что капиталистических (значение слова «капиталист» во времена Оруэлла примерно соответствовало тому, что мы сегодня называем «малым и средним предпринимателем»).
Нестыковка между Википедией и самим Оруэллом?
Более, чем очевидная.
Но зато полная стыковка между глобальной среднестатистической википедией и главной мыслью рядового «обладателя права голоса» – рядового автора рядовой статьи.
С одной стороны, Сурков, говоря об угрозе тоталитаризма, очевидно, просто прямо в лоб вторит Оруэллу (настоящему, ещё не википедированному) и предлагает вполне разумный способ – более того, призывает – противостоять тоталитаристам.
А с другой стороны – эти его рассуждения, очевидные для любого поклонника Оруэлла, авторитетно объявляют тоталитаристскими, призывая при этом в свидетели и опираясь на нравственный авторитет... Оруэлла же. При том, что с мыслями самого Оруэлла это обвинение в адрес Суркова никак не согласуется.
Получается сия нелепость, по-моему, как раз из-за того, что произошло усечение второго, не дословного, а мироощущенческого понимания орвеллианского.
Оруэлл говорил – о глобальном экономическом и политическом деилогизированном тоталитаризме глобальных монополий, победивших в борьбе за власть во всём мире. А мы сегодня, в википедийном переводе, практически повсеместно используем совсем иной образ, в котором сохранились от мысли Оруэлла только «технологические особенности» функционирования репрессивной олигархии. И применяем мы этот очень ограниченный технологический смысл не к глобальным монополиям, как Оруэлл, а только к очень ограниченной категории государств – к современным репрессивным правительствам – что в нашей нынешней системе смысловых координат означает: правительства, управляющие не так, как это принято во всём нынешнем свободном мире (как мы понимаем и толкуем этот стереотип – нынешний свободный мир, объяснять, думаю, не надо)...
В своём «1984» убеждённый социалист и антиимпериалист Оруэлл говорил – если без искажений – о том, каким станет мир в случае победы социал-империализма в масштабах планеты.
А википедия сегодня по сути думает и считает, что он якобы предупреждал: вот, что будет с теми, кто не присоединится к свободному миру.
Ну а поскольку империалисты (глобальные монополии) чуть ли не по сей день есть только в «свободном мире», то и получается, что изначально нацеленная на них критика Оруэлла теперь от них отведена далеко в сторону.
Настолько далеко, что стало даже возможно и допустимо с именем Оруэлла на устах поносить и клеймить любую критику в их адрес, даже самую очевидную, почти слово в слово повторяющую орвеллианское предупреждение.
КАК И КТО мог добиться такого глобального разворота в мозгах чуть ли не всего человечества?
Как? — шаг за шагом на правильно подобранных примерах можно постепенно составить себе вполне правильное представление.
А вот кто?
Ответ, естественно, элементарно простой: те, кому это выгодно.
Империалисты. Или точнее – социал-империалисты. Крупнейшие игроки глобального рынка.
Хотя бы просто потому, что, во-первых, больше такое достижение никому не нужно, а во-вторых — не по силам и не по средствам.
...тридцать, если не больше, чудовищных великанов...
« - Помилуйте, сеньор, - возразил Санчо, - то, что там виднеется, вовсе не великаны,
а ветряные мельницы; то же, что вы принимаете за их руки, - это крылья:
они кружатся от ветра и приводят в движение мельничные жернова.
- Сейчас видно неопытного искателя приключений, - заметил Дон Кихот, - это великаны.
И если ты боишься, то отъезжай в сторону и помолись,
а я тем временем вступлю с ними в жестокий и неравный бой.»
(Мигель де Сервантес)
... американские империалисты - это отнюдь не какое-то шаманское заклинание марксистов-ленинистов и историков партии: Оруэлл писал о них, как о реальных живых игроках на конкретно существовавшем политическом поле.
И потому мне стало интересно: а кого тогда конкретно имели в виду Ленин и все прочие его собеседники, когда сто лет назад рассуждали о «мировых империалистах»?
О каком интересе речь, легко понять на простом примере.
Если бы в начале XXII-го века историки писали, а лекторы в вузах тупо повторяли эдакие анонимно-шаманские фразы про «российскую олигархию» последнего десятилетия ХХ-го века, студентам было бы весьма скучно и неинтересно, поскольку всё это очень абстрактно и потому неубедительно.
Зато студентам было бы уже как минимум понятно, если бы для них писали и им рассказывали про ваучеры и залоговые аукционы, которые организовывали по советам нескольких профессоров из Гарварда Чубайс с Кохом. Про семибанкирщину Березовского, Гусинского, Малкина, Потанина, Смоленского, Фридмана и Ходорковского и про их публичные драки, физические и медийные. Про Вавилова, Юмашева и Волошина со всеми их «схемами» и «разводками».
Про Доренко, Киселёва и прочих главных медийных заводил на службе у всё тех же Березовского с Гусинским. И так далее.
У студентов была бы в таком случае перед глазами живая картина живой борьбы – лицом к лицу или через СМИ – за большие деньги и большую власть между живыми людьми с их неповторимыми особенностями характеров и нравственных портретов. А такая картина, может, и не вдохновит, и почти наверняка останется для большинства скучной, но уж точно не покажется никому шаманским заклинанием.
Вот такую же реалистичную картину мне захотелось тогда увидеть про ленинские времена столетней давности, чтобы заменить живыми индивидуальными портретами анонимно-шаманский мировой империализм, который остался в памяти после долгой учёбы на отлично в идеологическом советском ВУЗе.
За тридцать лет у меня про Меллонов, Вандербильтов, Асторов, Морганов, Шиффов, Рокфеллеров, Ротшильдов, Берингов, Шнейдеров, Карнеги, Флемингов, Дрекселов, Уорбургов и многих прочих, а также про их точно такие же «схемы», публичные «драки» и «разводки», скопилась целая большая библиотека.
Конечно же, следуя шаг за шагом за былыми империалистами начала двадцатого века, стал я интересоваться и их преемниками, теми, кто самые богатые и влиятельные люди планеты – «мировой империализм» – уже нашей эпохи. И по ходу этого слежения заметил такую характерную особенность нынешних самых богатых людей в мире: в резком отличие от, скажем, конца 19-го века сегодня массовое представление о них полно такой же примерно путаницы в головах, как и в случае с суверенной демократией или макиавеллизмом.
ЛЮБОЙ, кому не лень, может посмотреть список журнала «Форбс», в котором представлены тысяча с гаком вроде бы имеющихся сегодня на планете миллиардеров.
В этом списке 488-м по счёту, далеко позади многих десятков даже наших российских, украинских и казахских новичков, значится Дэвид Рокфеллер старший с его мизерными 2,4 млрд долларов.
Больше в этом списке нет ни одного Рокфеллера.
Ротшильдов в списке нет вообще ни одного.
А ведь очень странно, что они в этом списке отсутствуют.
Вот был, например, в США во второй половине прошлого века вроде бы самый богатый американец (с 1985 по 1988) – Сэм Уолтон (Sam Walton), основатель сети супермаркетов «Уол-Mарт» (Wal-Mart).
Когда Сэм умер, наследство его поделили между собой поровну четверо его наследников.
На сегодня они – все рядышком и по-прежнему в первых рядах в списке «Форбс» (10 и 20-22 места), потому что каждый имеет по 21 с небольшим миллиарда.
Считаются они чуть ли не самой богатой семьёй в мире, благодаря предпринимательскому гению их отца Сэма (Сэм сеть «Уол-Март» создал с нуля, сам).
Всё чин чином, очень естественное развитие событий.
А вот отпрысков Рокфеллеров в списке Форбса практически нет.
Из-за этого получается, что каждый из четверых Уолтонов имеет в девять раз больше, чем Дэвид Рокфеллер, наследник состояния, которое как минимум на 50 лет старше Уолтоновского, и которое по самой консервативной оценке в сегодняшних долларах составило бы не 90, как у Уолтонов на круг, а 305 млрд.* Как-то это очень удивительно и явно не чин чином выходит.
* Во столько пересчитывается net worth первого Рокфеллера, Джона Д., по методике, схожей с методикой «Форбс».
С домом Ротшильдов, который в начале ХХ-го века делил с Рокфеллерами славу двух самых богатых домов мира, ещё сложнее, поскольку он всегда был и до сих пор остаётся семейным, частным, а не открыто акционированным (public) предприятием.
В силу чего Ротшильды никогда не были и посейчас не обязаны сообщать публично о своих доходах-расходах.
Раньше они кое-какие данные тем не менее сообщали, но во второй половине XIX-го века делать это перестали.
Тогда, на момент последнего публичного отчета они все вместе, по их же сведениям, «стоили» около 800 миллионов фунтов стерлингов.
Если просто добавить к этой цифре тридцать раз по пять процентов годовых (консервативнее уже некуда), то получится, что к 1916-му году у них должно было быть около 2-х миллиардов фунтов стерлингов.
В том же году тогдашняя «Нью Йорк Таймс» объявила, что Джон Рокфеллер стал первым в истории Штатов миллиардером (его net worth достигла тогда отметки в 1 млрд долларов). Обменный курс, который использует для расчётов на 1913-ый год семейный биограф Ротшильдов Найалл Фергюсон: 4,87 долл. за 1 фунт стерлингов.
И по этому курсу получается, что по самым заниженным оценкам дом Ротшильдов должен был к 1916-му году стоить примерно в десять раз дороже дома Рокфеллеров.
(Так и должно было быть хотя бы потому, что дом Ротшильдов как минимум на сотню лет старше.)
Из чего можно очень приблизительно и грубо вывести цифру: тогда же, когда Рокфеллеры унаследовали 300 миллиардов, наследники-Ротшильды получили 3 триллиона в нынешних долларах США.*
* Чтобы эти цифры не казались фантастическими и потому невозможными по определению, достаточно сравнить их с чем-нибудь осязаемым. Например: капитализация одной только Exxon в сегодняшних долларах – выше 0,5 триллиона.
В наши дни наследников в каждом из этих домов далеко за сотню (у Ротшильдов больше, чем у Рокфеллеров).
Но даже при этом, и даже по-прежнему архи-консервативно предполагая крайне медленный, «ленивый» рост их капиталов за все прошедшие десятилетия, всё равно должно получаться, что практически все они «весят», как минимум, по несколько миллиардов каждый (хотя наверняка и в том, и в другом клане должны быть свои выдающиеся «тяжеловесы»).
Так вот из всей этой столетней когорты выдающихся ветеранов миллиардерства сегодня только один Дэвид Рокфеллер фигурирует среди «самых богатых людей в мире» со смешными двумя миллиардами далеко позади даже наших российских, совсем ещё зелёных и скороспелых мультимиллиардеров.
Кто-нибудь задумывался, куда и по какой причине пропали эти самые, вроде бы, законные претенденты на самое-самое богатство в мире?
Чтобы ответить на вопрос, предлагаю читателю проверить самого себя: в последние годы, когда речь заходила о самых богатых людях планеты, приходил в голову кто-нибудь, кроме мечтателя, фантазёра и делового забияки Билла Гейтса? Ведь его, наверное, сразу вспоминали и сами себе в уме называли? Я, во всяком случае, именно такое мнение слышал от самых разных людей уж и не знаю, сколько раз.
И объясняю я его – искажённым пониманием «форбизма».
ФОРБИЗМ заключается в том, что сам журнал «Форбс» ни от кого не скрывает и даже, наоборот, настойчиво долдонит о том, что все самые большие состояния в мире он рассчитывает, основываясь исключительно на имеющихся в открытом доступе сведениях.
И потому состояния, о которых таких официальных сведений нет, остаются за рамками его исследования.
Из этого хоть и неозвученно, но тем не менее очевидно следует, что по мнению самого «Форбса» человек, которого он называет самым богатым, может быть отнюдь и не самый. Что он – всего лишь самый богатый из тех, кто о своём богатстве публично отчитался.
То есть сам «Форбс» не устаёт предупреждать, что составляет список не самых богатых людей планеты, а только тех богатых, которые планете официально известны. (Это-то я и называю «оговоркой Форбса» или, шутливо, форбизмом.)
Но вот зато дальше в средствах массовой информации начинается повсеместный разговор о самом богатом — и точка.
О Билле Гейтсе то есть.
И именно за счёт того, что, ссылаясь поголовно на «Форбс», СМИ прежде, чем поставить точку, не приводят столь важную «оговорку Форбса»: самый богатый из известных – и получается то самое искажённое понимание, которым грешим повсеместно и повально уже все мы, наивные и доверчивые рядовые почитатели главного богатея Гейтса.
... если бы СМИ не искажали с завидной настойчивостью смысл форбизма и не замалчивали его, эффект от честных разговоров про самого богатого человека в мире был бы настолько же непредсказуем. То есть – крайне нежелателен. Потому что при каждом упоминании самого богатого из известных мы бы, естественно, с оправданным подозрением начинали думать: это каким же тогда богатым может быть богач, нам не известный, да к тому же своё богатство зачем-то старательно скрывающий?
Длительный процесс такой задумчивости, если не дать вовремя на вопросы удовлетворительные ответы, с большой долей вероятности может привести к последствиям трудно предсказуемым.
А вот если присутствует в умах правильный стереотип — Гейтс и всё тут — то тогда никакой чреватой последствиями задумчивости нет.
(…)
…если знать неискажённую наследниками концепцию самого Оруэлла, то понятно, что Старший брат в романе «1984» – это политически наиболее активная, то есть самая профессионально талантливая и дальновидная часть самых крупных и мощных свободных предпринимателей и те, кого они выдвинут из своей среды или наняли со стороны для непосредственно политической и идеологической работы. То есть все вместе взятые – это менеджеры (как у Бернхэма) и их хозяева.
Вот они и есть, в моём понимании, нынешние преемники ленинского мирового империализма , родные братья орвелловских американских империалистов.
Сегодня одно из самых распространённых обозначений для них – глобалисты…
ИМЕННО их — глобалистов — конспирологи костерят, на чём свет стоит, и обвиняют в самых страшных заговорах. И я, вроде, тоже: ведь вот обозвал их всех огульно Старшим братом; куда уж ещё конспирологичнее?
Всё так, если следовать стереотипам. Но в том-то и дело, что стереотипы непростые – то есть вводящие в заблуждение, и я только что именно это попытался доказать: надгосударство-монстр может быть совсем не таким уж и страшным на поверку, а глобалисты (Старший брат), соответственно, отнюдь не обязательно дьяволы во плоти.
Ведь вполне очевидно, что главная и довлеющая надо всем остальным цель глобалистов – ничем не обременённое предпринимательство на пике современного прогресса, в масштабе уже всей планеты.
Значит, чем меньше границ, чем меньше таможен и бюрократов везде и всюду, чем единообразнее по содержанию и глобальнее по масштабу в любой точке планеты законодательные процессы и вытекающие из них, применимые к предпринимательству законы, нормы и правила, чем больше, наконец, глобальное развитие человечества в этом направлении следует видению и нуждам глобальных предпринимателей – тем им легче и сподручнее заниматься своим главным делом: создавать и множить платёжеспособный (то есть наш) спрос и удовлетворять его своими продуктами. Во благо нашей материально комфортной и в быту весёлой жизни, и во благо их процветания за счёт мудрого глобального предпринимательства, правильного распределения ресурсов и «управления процессами» уже в масштабах всей планеты.
Как-то так можно максимально кратко сформулировать идеологическое кредо тех, кто сегодня проповедует либеральный интернационализм, то есть «линию Партии» глобалистов. Либеральный интернационализм в свою очередь, в сочетании с мудрым глобальным управлением (global governance) – вырос из теории функциональности (Functionality Theory) доктора Дэвида Митрани (David Mitrany). А она заключается в том, что в процессе международного, глобального роста разных видов человеческой деятельности вообще, и экономических предприятий в частности, то тут, то там какие-то свои функции представительные органы и правительства отдельных стран в силу новых требований будут делегировать куда-то на надгосударственный уровень; и так до тех пор, пока просто не отомрут за ненадобностью.
Теорию доктора Митрани в целостном виде впервые обнародовал в 40-х годах прошлого века Королевский институт международных отношений (Royal Institute for International Affairs, RIIA). Её же потом, в 1974-м году, развил уже под названием «Новый мировой порядок» (New World Order) Ричард Гарднер (Richard N. Gardner) в своей статье «Трудный путь к Мировому порядку» в журнале «Форин аффэрс» (Foreign Affairs), который есть главный печатный орган Совета по международным отношениям (СМО) (Council on Foreign Relations, CFR).
А собственно «либеральный интернационализм», как современное общепринятое название, эта теория получила за счёт того, что именно об интернационализме и о классическом свободном (либеральном) предпринимательстве без границ и ограничений много говорил в своих публичных выступлениях и писал на протяжении последних трёх десятилетий Дэвид Рокфеллер старший, основатель и бессменный почётный председатель Трёхсторонней комиссии (Trilateral commission), которая объединила членский состав двух указанных выше организаций (Королевского института и СМО) с представителями Японии.
Королевский институт, или точнее сегодня Бильдербергская группа (Bilderberg Group) – это неправительственная и практически неформальная организация, членами которой являются лидеры или представители лидеров основных политических группировок в ЕС и большинства ведущих европейских глобальных предприятий (ТНК, банковских групп и медийных конгломератов). СМО – прямой аналог Бильдербергской группы в США. Трёхсторонняя комиссия соответственно – это как бы верхушка их общей с дальневосточными коллегами пирамиды.
Так что вот глобалисты – самые активные и талантливые представители международного свободного предпринимательства на пике прогресса, вот их идеология (главный стратегический интерес) и вот их «профсоюз», или даже «Партия», в рамках которой они отстаивают и защищают своё видение правильной и желательной долгосрочной мировой политики. Кто с ними не согласен и хочет поспорить – пожалуйте спорить. Что и делают, например, современные анти- и альтерглобалисты.
И вот эти организации и считаются главным очагом конспирации, члены их – мировой закулисой, а цели их – заговором.
МОЖНО всерьёз воспринимать такие-то обличительные заявления?
Цель заговора несчётное количество раз публиковалась и обсуждалась в открытой прессе, и с ней поэтому вольно каждому в мире при желании ознакомиться. Сам «заговор» всякий раз случается в дни и в местах, о которых интересующаяся общественность чаще всего может узнать заранее. «Конспираторы» своё участие в заговоре нисколько ни от кого не скрывают (списки членов и участников собраний указанные организации публикуют, они имеются в свободном доступе).
И это всё – центр конспирации? Повторю ещё раз слова Санчо Пансы: Помилуйте, сеньор...
Но что же тогда происходит в мире со здравостью мысли (которой так прославился Санчо Панса), если в нём только и разговоров, что о заговорах и закулисах?
На мой взгляд, происходит серьёзная девальвация демократизма в мироощущении, и она-то и ведёт к потере здравости в мыслях. Причём у всех, по обе стороны баррикад.
Вот во всё той же «Двухминутке ненависти» автор написал (курсив мой):
«Сначала рассказывается, какая в США несвободная пресса... Дальше российские ревнители суверенитета почему-то приводят любимую байку наиболее отмороженных американских реакционеров...».
Этих «наиболее отмороженных американских реакционеров», или иначе наиболее последовательных антиглобалистов в США даже главные объекты их критики – лидеры Трёхсторонней комиссии – называют спокойно и без оскорбительной стилистики: изоляционистами. Потому что позиция американских изоляционистов по сути очень проста и вполне правомерна.
Интернационализм, в том числе либеральный, противоречит требованиям Конституции США в её нынешнем виде. Она не предусматривает ни для кого никакого права передавать кому бы то ни было, в том числе наднациональным образованиям любого типа, какую-либо часть суверенитета американского народа. Потому с точки зрения изоляционистов в США любые действия любого американца, а особенно избранных представителей и членов администрации, включая самого Президента, направленные на вовлечение США в интернационализм, антиконституционны. Во всяком случае до тех пор, пока не будет получено предварительное согласие американского народа на соответствующие изменения в его Конституции.
Никаких либерально-интернационалистских поправок к Конституции граждане США не то что не голосовали, а даже пока ещё не начинали обсуждать. Поэтому на данный момент мнение изоляционистов (антиглобалистов) абсолютно равноправно с мнением интернационалистов (глобалистов), имеет под собой не менее серьёзную основу, а юридически даже явно «легитимнее».
Правомерно ли — и достойно ли — в таком случае называть изоляционистов американскими реакционерами? Да ещё к тому же и отмороженными? Ведь демократическое мироощущение в первую и главную очередь предполагает, что, пока не состоялось демократическое голосование по вопросу, нет и не может быть мнений прогрессивных или реакционных; могут быть только разные, но от того не менее все в равной степени уважаемые, мнения. Разве не так?
КВАЛИФИКАЦИИ (хотя на деле это, конечно, чуть ли не детские обзывалки) типа «наиболее отмороженные реакционеры», «закулиса», «конспирологи» придуманы, вроде бы, людьми с диаметрально противоположными взглядами – защитниками суверенной демократии и её противниками. Но имеют тем не менее одну общую и тем более опасную черту: в них во всех, и в «демократических», и в «антидемократических», не соблюдается основополагающее требование демократии, в силу которого мы должны признавать право любого иметь своё, отличное от нашего мнение и уважать его, как своё собственное.
«Отмороженных реакционеров» с «конспираторами» роднит ещё и то, что во всех их обзывалках, как правило, изначально заложено как бы состоявшееся «решение суда: виновен». Хотя никакого суда, естественно, не было, и решение о виновности оппонента вынесено исключительно самим автором обзывалки безо всякого положенного по демократическим правилам, да и просто по совести, общего голосования.
Скажем, геноцид — да, действительно, в установленном демократическом порядке объявлен преступлением против человечности. А либеральный интернационализм что, кто-то уже где-то и когда-то объявил точно так же в установленном процессуальном порядке — заговором? А критику либерального интернационализма – отмороженным реакционерством или авторитарной идеологией?
Потому я и думаю, что мироощущение у обеих не устающих поносить друг друга сторон уже давно утратило своё демократическое начало. Наоборот, оно чем дальше, тем всё больше превращается в авторитарное. А всякое авторитарное мироощущение неизбежно влечёт за собой печальные последствия.
