![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
scharapow_wОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
burckina_new в Проблема массовой сдачи в плен русских солдат в ПМВ
burckina_new в Проблема массовой сдачи в плен русских солдат в ПМВАнтисоветчики при каждом удобном случае напоминают о 4 миллионах советских пленных, сдавшихся в плен в начальный период Великой Отечественной войны немцам. Для них это является доказательством того, что якобы наши деды не желали воевать за советскую власть. Невеждам невдомек, что немецкая тактика блицкрига по умолчанию предполагала широкие и глубокие охваты войск противника с окружениями огромных соединений и как следствие массовой сдачи в плен окруженных солдат.
Во время Первой мировой войны было все несколько иначе: война была окопной и позиционной в основном, а для Германии Восточный фронт и вовсе был второстепенным, но тем не менее проблема сдачи в плен русских солдат стояла очень остро, о чем свидельствуют многочисленные приказы об этом, которые я привожу ниже.
Начальник Штаба Верховного главнокомандующего генералу Поливанову:
«Получаются сведения, что в деревнях при участии левых партий уже отпускают новобранцев (призыв 15 мая) с советами: не драться до крови, а сдаваться, чтобы живыми остаться. Если будет 2—3-недельное обучение, с винтовкой на 3 — 4 человека, да еще такое внушение, то ничего сделать с войсками невозможно.
Уже были одобрены Его Величеством две меры:
1) лишение семейств лиц, добровольно сдавшихся, пайка
2) по окончании войны высылка этих пленных в Сибирь для ее колонизации.
Было бы крайне желательно внушить населению, что эти две меры будут проведены неукоснительно и что наделы перейдут к безземельным, честно исполнявшим свой долг. Вопрос кармана (земли) довлеет над всеми. Авторитетнее Думы, в смысле осуждения добровольной сдачи и подтверждения необходимости возмездия, нет никого. Не желая обращаться по этому вопросу к Родзянко в [401] обход правительства, Великий князь поручил мне просить Вас, не найдете ли возможным использовать Ваш авторитет в сфере членов Думы, чтобы добиться соответствующего решения, хотя бы мимоходом, в речи Родзянко или лидера центра, что, очевидно, те нижние чины, которые добровольно сдаются, забывая долг перед Родиной, ни в коем случае не могут рассчитывать на одинаковое к ним отношение и что меры воздействия, в виде лишения пайка и переселения их всех, после мира, в пустынные места Сибири, вполне справедливы. Глубоко убежден, что это произведет огромный эффект. Правительство же (Министерство внутренних дел) могло бы через губернаторов перед набором и призывом также внушить эту мысль. Тогда на фронт приходил бы не заранее готовый сдаться элемент, а люди долга...
Прошу извинения за назойливость, но, как тонущий, хватающийся за соломинку, ищу спасения тяжелому положению в ряде мер...»
Начальник штаба III армии писал 21 октября начальнику штаба Западного фронта, что при опросе в плену наших нижних чинов они очень охотно рассказывают немцам все, что знают, «о недостатке снарядов; о месте, где обучались, и т. д.».
У многих нет сознания позорности плена и по пути в места постоянного содержания редко у кого возникает желание бежать. Наиболее пассивным элементом являются ратники старших возрастов, которые открыто говорят: «Слава Богу, что попались в плен, теперь останемся живы». На предложение бежать из сотни находится один, и то после долгих уговоров и доказательств о том, что безразлично — умирать ли от голода или от неприятельской пули.
Пользуясь отсутствием патриотизма и сознанием долга у наших солдат, германцы и австрийцы широко комплектуют пленными свои тыловые учреждения. Многие из бежавших из плена показали, что видели обозы от 200 до 300 повозок, где исключительно были наши пленные; для присмотра за ними назначалось по одному германцу на 10—15 человек... Все этапы, хлебопекарни, кухни — как полевые, так и местные — обслуживаются нашими пленными. Доходит до того, что немцы переодевают наших пленных, ездящих при полевых походных кухнях и обозах, в германскую форму, на что те безропотно соглашаются.
В конфискованном военной цензурой письме:
«Я поднялся из окопа, и моим глазам представилась невероятная картина: роты справа и слева, поднявши белые флаги, сдаются немцам. Нечто невероятное! Из другого полка, сидящего рядом с нами, также попало в плен 8 рот».
«Потери у нас громадные. 14-я Сиб. дивизия в составе 16 000 чел. ввязалась в бой 2 ноября 1914 г., 11-го в ней было 2500. 13-я Сиб. вступила в бой 2 ноября, 16-го в ней оказалось вместо 64 рот всего 3 роты; некоторые роты состоят всего из 15 чел. Почти одна треть сдалась в плен. Идет усиленный обстрел пулеметами, много убитых. Вдруг какой-то подлец кричит: «Что же, ребята, нас на убой сюда привели, что ли? Сдадимся в плен!» И моментально чуть ли ни целый батальон насадил на штыки платки и выставил их вверх из-за бруствера».
Из приказа по IV армии от 21 ноября 1914 года:
«Мной усматривается из полученных донесений слишком большое количество без вести пропавших нижних чинов, из числа которых большая часть, несомненно, попавших в плен. Приказываю произвести и впредь производить в полках строжайшие расследования об обстоятельствах, при которых могли иметь место подобные недопустимые случаи, и по данным расследований составлять списки всех нижних чинов, сдавшихся, не использовав всех средств к сопротивлению, до штыков включительно, для предания их по окончании войны суду по законам военного времени. Копии списков препровождать в штаб армии для надлежащего направления в случае, если по возвращении из плена эти нижние чины не попадут в свои части, а также сообщать на родину о позорном поведении не исполнивших свой долг перед царем и родиной».
цитата:
Неужто мы, сыновья и внуки героев, дошли до того, что, забыв присягу, забыв позор, который пленные приносят своему полку, армии, родной матери, святой Руси, измалодушествовались до страха перед врагом? Не может этого быть! И этого нет: главная масса армии — честные солдаты, и они свято несут свой долг перед родиной. Попадаются же только отдельные трусы, забывающие, что они носят честное русское имя и позорящие его. Не будет же им ни пощады, ни милости! Предписываю начальствующим лицам разъяснить всем чинам армии смысл статьи 248 кн. XXII Св. воен. постан. Предписываю подтвердить им, что все сдавшиеся в плен, какого бы они ни были чина и звания, будут по окончании войны преданы суду, и с ними будет поступлено так, как велит закон. Требую сверх того, чтобы о всяком сдавшемся в плен было объявлено в приказе по части с изложением обстоятельств этого тяжкого преступления — это упростит впоследствии разбор их дела на суде. О сдавшихся в плен немедленно сообщать на родину, чтобы знали родные о позорном их поступке и чтобы выдача пособия семействам сдавшихся была бы немедленно прекращена. Приказываю также: всякому начальнику, усмотревшему сдачу наших войск, не ожидая никаких указаний, немедленно открывать по сдающимся огонь орудийный, пулеметный и ружейный.
цитата:
А тех позорных сынов России, наших недостойных братьев, кто, постыдно малодушествуя, положит перед подлым врагом оружие и сделает попытку слаться в плен или бежать, я с болью в сердце за этих неразумных безбожных изменников приказываю немедленно расстреливать, не давая осуществиться их гнусному замыслу. Пусть твердо помнят, что испугаешься вражеской пули, получишь свою, а когда раненный пулей своих не успеешь добежать до неприятеля или когда после войны по обмене пленных вновь попадешь к нам, то будешь расстрелян, потому что подлых трусов, низких тунеядцев, дошедших до предательства родины, во славу же родины надлежит уничтожать.
Объявить, что мира без обмена пленных не будет, как не будет его без окончательной победы над врагом, а потому пусть знают все, что безнаказанно изменить долгу присяги никому не удастся.
Предписываю вести строгий учет всем сдавшимся в плен и безотлагательно отдавать в приказе о предании их военно-полевому суду, дабы судить их немедленно по вступлении на родную землю, которую они предали и на которой поэтому они жить не должны.
Приказ сей прочесть во всех ротах, батареях, сотнях и отдельных командах с подробным разъяснением и приложить специальное старание, дабы смыслом его особенно прониклись ратники ополчения, поступившие в ряды армии.
цитата:
К прискорбию, случаи добровольной сдачи в плен среди нижних чинов были и бывают, причем не только партиями, как сообщаете вы, но даже целыми ротами. На это явление уже давно обращено внимание, и предписано было объявить всем, что такие воинские чины по окончании войны будут преданы военному суду; кроме того, о сдавшихся добровольно в плен сообщается, если это оказывается возможным, на их родину. Указания Верх. главн. будут вновь подтверждены.
Одна из женщин-врачей, вернувшаяся из германского плена, привела в своих показаниях случай массовой сдачи в плен нижних чинов одного из полков, главным образом ратников, которые в разговоре с ней объяснили причину сдачи тем, что им «надоело сидеть в окопах и они измучились». Главнокомандующий, сообщая мне об этом позорном факте, приказал поставить о нем в известность всех войсковых начальников, с тем чтобы они использовали этот случай для своих приказов и соответствующих бесед с нижними чинами.
Пора нам, наконец, откровенно признаться, что рядом с примерами высокого мужества, высоко развитого чувства долга и самоотверженности замечаются примеры малодушия, отсутствия преданности долгу и любви к Родине, что и сказывается на числе без вести пропавших. Необходимо добиться во что бы то ни стало развития у нижних чинов сознания, что сдача до использования всех средств борьбы с противником представляет с их стороны измену, а наряду с этим необходимо также пресечь возможность сдачи в плен людей с недостаточно развитым чувством долга, укоренив у всех нижних чинов убеждение, что сдающиеся добровольно будут уничтожены огнем собственных пулеметов, ибо к трусам и изменникам другого отношения быть не может. Приведенный выше эпизод имел место не во вверенной мне армии, но и среди частей IV армии случаи преждевременной сдачи также, к сожалению, бывали.
Так, во время майских боев в окрестностях Опатова в одном из полков произошло следующее. Наступавший на неприятельскую укрепленную позицию батальон залег перед проволочными заграждениями в ожидании приближения соседей. Когда выяснилось, что соседи не подойдут, батальону приказано было отходить назад. Но так как отход приходилось совершать под огнем противника, то часть отошла, а часть предпочла вместо этого остаться лежать на местах и сдалась в плен неприятелю. Все это произошло на глазах нижних чинов 300-го пех. Заславского полка, находившихся под начальством штабс-капитанов Ильичевского и Кочкина, которые, будучи возмущены столь очевидным нарушением сдававшимися своего долга, приказали открыть по ним огонь. Штабс-капитанам Ильичевскому и Кочкину, проявившим вполне правильный взгляд на дело и необходимую для данного случая решительность, объявляю от лица службы благодарность. Такими же правильными взглядами, а равно твердостью и решительностью приказываю проникнуться и прочим войсковым начальникам и, отбросив в сторону всякие гуманные соображения, совершенно недопустимые при условиях настоящей войны, безмилосердно расстреливать забывших присягу.
Во время Первой мировой войны было все несколько иначе: война была окопной и позиционной в основном, а для Германии Восточный фронт и вовсе был второстепенным, но тем не менее проблема сдачи в плен русских солдат стояла очень остро, о чем свидельствуют многочисленные приказы об этом, которые я привожу ниже.
Начальник Штаба Верховного главнокомандующего генералу Поливанову:
«Получаются сведения, что в деревнях при участии левых партий уже отпускают новобранцев (призыв 15 мая) с советами: не драться до крови, а сдаваться, чтобы живыми остаться. Если будет 2—3-недельное обучение, с винтовкой на 3 — 4 человека, да еще такое внушение, то ничего сделать с войсками невозможно.
Уже были одобрены Его Величеством две меры:
1) лишение семейств лиц, добровольно сдавшихся, пайка
2) по окончании войны высылка этих пленных в Сибирь для ее колонизации.
Было бы крайне желательно внушить населению, что эти две меры будут проведены неукоснительно и что наделы перейдут к безземельным, честно исполнявшим свой долг. Вопрос кармана (земли) довлеет над всеми. Авторитетнее Думы, в смысле осуждения добровольной сдачи и подтверждения необходимости возмездия, нет никого. Не желая обращаться по этому вопросу к Родзянко в [401] обход правительства, Великий князь поручил мне просить Вас, не найдете ли возможным использовать Ваш авторитет в сфере членов Думы, чтобы добиться соответствующего решения, хотя бы мимоходом, в речи Родзянко или лидера центра, что, очевидно, те нижние чины, которые добровольно сдаются, забывая долг перед Родиной, ни в коем случае не могут рассчитывать на одинаковое к ним отношение и что меры воздействия, в виде лишения пайка и переселения их всех, после мира, в пустынные места Сибири, вполне справедливы. Глубоко убежден, что это произведет огромный эффект. Правительство же (Министерство внутренних дел) могло бы через губернаторов перед набором и призывом также внушить эту мысль. Тогда на фронт приходил бы не заранее готовый сдаться элемент, а люди долга...
Прошу извинения за назойливость, но, как тонущий, хватающийся за соломинку, ищу спасения тяжелому положению в ряде мер...»
Начальник штаба III армии писал 21 октября начальнику штаба Западного фронта, что при опросе в плену наших нижних чинов они очень охотно рассказывают немцам все, что знают, «о недостатке снарядов; о месте, где обучались, и т. д.».
У многих нет сознания позорности плена и по пути в места постоянного содержания редко у кого возникает желание бежать. Наиболее пассивным элементом являются ратники старших возрастов, которые открыто говорят: «Слава Богу, что попались в плен, теперь останемся живы». На предложение бежать из сотни находится один, и то после долгих уговоров и доказательств о том, что безразлично — умирать ли от голода или от неприятельской пули.
Пользуясь отсутствием патриотизма и сознанием долга у наших солдат, германцы и австрийцы широко комплектуют пленными свои тыловые учреждения. Многие из бежавших из плена показали, что видели обозы от 200 до 300 повозок, где исключительно были наши пленные; для присмотра за ними назначалось по одному германцу на 10—15 человек... Все этапы, хлебопекарни, кухни — как полевые, так и местные — обслуживаются нашими пленными. Доходит до того, что немцы переодевают наших пленных, ездящих при полевых походных кухнях и обозах, в германскую форму, на что те безропотно соглашаются.
В конфискованном военной цензурой письме:
«Я поднялся из окопа, и моим глазам представилась невероятная картина: роты справа и слева, поднявши белые флаги, сдаются немцам. Нечто невероятное! Из другого полка, сидящего рядом с нами, также попало в плен 8 рот».
«Потери у нас громадные. 14-я Сиб. дивизия в составе 16 000 чел. ввязалась в бой 2 ноября 1914 г., 11-го в ней было 2500. 13-я Сиб. вступила в бой 2 ноября, 16-го в ней оказалось вместо 64 рот всего 3 роты; некоторые роты состоят всего из 15 чел. Почти одна треть сдалась в плен. Идет усиленный обстрел пулеметами, много убитых. Вдруг какой-то подлец кричит: «Что же, ребята, нас на убой сюда привели, что ли? Сдадимся в плен!» И моментально чуть ли ни целый батальон насадил на штыки платки и выставил их вверх из-за бруствера».
Из приказа по IV армии от 21 ноября 1914 года:
«Мной усматривается из полученных донесений слишком большое количество без вести пропавших нижних чинов, из числа которых большая часть, несомненно, попавших в плен. Приказываю произвести и впредь производить в полках строжайшие расследования об обстоятельствах, при которых могли иметь место подобные недопустимые случаи, и по данным расследований составлять списки всех нижних чинов, сдавшихся, не использовав всех средств к сопротивлению, до штыков включительно, для предания их по окончании войны суду по законам военного времени. Копии списков препровождать в штаб армии для надлежащего направления в случае, если по возвращении из плена эти нижние чины не попадут в свои части, а также сообщать на родину о позорном поведении не исполнивших свой долг перед царем и родиной».
цитата:
Неужто мы, сыновья и внуки героев, дошли до того, что, забыв присягу, забыв позор, который пленные приносят своему полку, армии, родной матери, святой Руси, измалодушествовались до страха перед врагом? Не может этого быть! И этого нет: главная масса армии — честные солдаты, и они свято несут свой долг перед родиной. Попадаются же только отдельные трусы, забывающие, что они носят честное русское имя и позорящие его. Не будет же им ни пощады, ни милости! Предписываю начальствующим лицам разъяснить всем чинам армии смысл статьи 248 кн. XXII Св. воен. постан. Предписываю подтвердить им, что все сдавшиеся в плен, какого бы они ни были чина и звания, будут по окончании войны преданы суду, и с ними будет поступлено так, как велит закон. Требую сверх того, чтобы о всяком сдавшемся в плен было объявлено в приказе по части с изложением обстоятельств этого тяжкого преступления — это упростит впоследствии разбор их дела на суде. О сдавшихся в плен немедленно сообщать на родину, чтобы знали родные о позорном их поступке и чтобы выдача пособия семействам сдавшихся была бы немедленно прекращена. Приказываю также: всякому начальнику, усмотревшему сдачу наших войск, не ожидая никаких указаний, немедленно открывать по сдающимся огонь орудийный, пулеметный и ружейный.
цитата:
А тех позорных сынов России, наших недостойных братьев, кто, постыдно малодушествуя, положит перед подлым врагом оружие и сделает попытку слаться в плен или бежать, я с болью в сердце за этих неразумных безбожных изменников приказываю немедленно расстреливать, не давая осуществиться их гнусному замыслу. Пусть твердо помнят, что испугаешься вражеской пули, получишь свою, а когда раненный пулей своих не успеешь добежать до неприятеля или когда после войны по обмене пленных вновь попадешь к нам, то будешь расстрелян, потому что подлых трусов, низких тунеядцев, дошедших до предательства родины, во славу же родины надлежит уничтожать.
Объявить, что мира без обмена пленных не будет, как не будет его без окончательной победы над врагом, а потому пусть знают все, что безнаказанно изменить долгу присяги никому не удастся.
Предписываю вести строгий учет всем сдавшимся в плен и безотлагательно отдавать в приказе о предании их военно-полевому суду, дабы судить их немедленно по вступлении на родную землю, которую они предали и на которой поэтому они жить не должны.
Приказ сей прочесть во всех ротах, батареях, сотнях и отдельных командах с подробным разъяснением и приложить специальное старание, дабы смыслом его особенно прониклись ратники ополчения, поступившие в ряды армии.
цитата:
К прискорбию, случаи добровольной сдачи в плен среди нижних чинов были и бывают, причем не только партиями, как сообщаете вы, но даже целыми ротами. На это явление уже давно обращено внимание, и предписано было объявить всем, что такие воинские чины по окончании войны будут преданы военному суду; кроме того, о сдавшихся добровольно в плен сообщается, если это оказывается возможным, на их родину. Указания Верх. главн. будут вновь подтверждены.
Одна из женщин-врачей, вернувшаяся из германского плена, привела в своих показаниях случай массовой сдачи в плен нижних чинов одного из полков, главным образом ратников, которые в разговоре с ней объяснили причину сдачи тем, что им «надоело сидеть в окопах и они измучились». Главнокомандующий, сообщая мне об этом позорном факте, приказал поставить о нем в известность всех войсковых начальников, с тем чтобы они использовали этот случай для своих приказов и соответствующих бесед с нижними чинами.
Пора нам, наконец, откровенно признаться, что рядом с примерами высокого мужества, высоко развитого чувства долга и самоотверженности замечаются примеры малодушия, отсутствия преданности долгу и любви к Родине, что и сказывается на числе без вести пропавших. Необходимо добиться во что бы то ни стало развития у нижних чинов сознания, что сдача до использования всех средств борьбы с противником представляет с их стороны измену, а наряду с этим необходимо также пресечь возможность сдачи в плен людей с недостаточно развитым чувством долга, укоренив у всех нижних чинов убеждение, что сдающиеся добровольно будут уничтожены огнем собственных пулеметов, ибо к трусам и изменникам другого отношения быть не может. Приведенный выше эпизод имел место не во вверенной мне армии, но и среди частей IV армии случаи преждевременной сдачи также, к сожалению, бывали.
Так, во время майских боев в окрестностях Опатова в одном из полков произошло следующее. Наступавший на неприятельскую укрепленную позицию батальон залег перед проволочными заграждениями в ожидании приближения соседей. Когда выяснилось, что соседи не подойдут, батальону приказано было отходить назад. Но так как отход приходилось совершать под огнем противника, то часть отошла, а часть предпочла вместо этого остаться лежать на местах и сдалась в плен неприятелю. Все это произошло на глазах нижних чинов 300-го пех. Заславского полка, находившихся под начальством штабс-капитанов Ильичевского и Кочкина, которые, будучи возмущены столь очевидным нарушением сдававшимися своего долга, приказали открыть по ним огонь. Штабс-капитанам Ильичевскому и Кочкину, проявившим вполне правильный взгляд на дело и необходимую для данного случая решительность, объявляю от лица службы благодарность. Такими же правильными взглядами, а равно твердостью и решительностью приказываю проникнуться и прочим войсковым начальникам и, отбросив в сторону всякие гуманные соображения, совершенно недопустимые при условиях настоящей войны, безмилосердно расстреливать забывших присягу.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2017-01-02 02:19 am (UTC)no subject
Date: 2017-01-02 04:57 pm (UTC)Качество армии упало радикально. В 16 добили остатки регулярной армии и остались с возрастными ратниками запаса, которым эта война была до лампочки. Качество вообще упало ниже плинтуса. Есть у меня пара статей насчёт РИА к концу войны... печальное и душераздирающее зрелище.