Как писать мемуары... (III)
Dec. 17th, 2017 01:10 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
scharapow_w О ВОСПОМИНАНИЯХ УЧАСТНИКОВ ВОЙНЫ
ЗАМЕТКИ ИСТОРИКА
В своих выступлениях на страницах «Красной звезды» писатель Константин Симонов поднял актуальные вопросы, связанные с воспоминаниями участников войны. Мне, как историку, также хотелось высказать некоторые свои соображения по этому поводу.
Никто, конечно, не будет возражать против того, что воспоминания участников войны — это документы большой важности и к ним следует относиться со всей серьезностью. Только тот, кто участвовал в войне, кто пережил ее, кто видел ее своими глазами, способен наиболее полно, ярко и достоверно передать и запечатлеть в произведениях литературы, искусства, в военно-исторических трудах героический подвиг советского народа и его армии.
Декабрист Ф. Н. Глинка — участник Отечественной войны 1812 года — писал: «Один только историк-самовидец может описать каждое воинское действие столь живыми красками, так справедливо и так обстоятельно, чтоб читатель видел ясно, как пред собственными глазами, стройный ряд предшествовавших обстоятельств каждого сражения, видал бы самое сражение». И, обращаясь к историку, Ф. Глинка призывал: «Опиши героев бывших, и тогда история твоя родит героев времен будущих».
Именно об этом пишет К. М. Симонов, справедливо ратуя за то, чтобы собрать воедино коллективную память участников войны и сделать ее достоянием народа. И мне хочется присоединиться к голосу писателя, поддержать его практические рекомендации об организации помощи авторам воспоминаний, об активизации этой работы и о разумном использовании ее результатов.
Воспоминания — это не только мемуарное литературное произведение, но и важный военно-исторический источник. И в этом — их наибольшая ценность. Историк Великой Отечественной войны, исследующий отдельные бои, сражения, операции, сплошь и рядом сталкивается с такими трудностями, которые без помощи непосредственного участника событий он не в состоянии преодолеть. Если на вопрос, как протекал тот или иной бой, та или иная операция, он находит ответы в документах, отложившихся в архивах, то на вопрос, почему именно эти события развивались так, а не иначе, историк зачастую не находит ответов. И отнюдь не потому, что ответы на эти вопросы находятся где-то в недоступных сейфах. Нет. Они хранятся в памяти непосредственных участников боев и сражений.
Как известно, многие решения принимались на поле боя, в ходе операции, распоряжения и приказы отдавались устно, по телефону и не всегда затем фиксировались в документах. Никакая документация не в состоянии полностью воспроизвести и воссоздать действительную картину происходивших событий, передать характер, напряженность, так сказать, «дух» боя и сражения.
Этого можно достичь лишь в сочетании и сопоставлении документов и воспоминаний непосредственных участников событий. Лишь тогда боевые действия приобретают конкретный характер со всеми специфическими их особенностями, присущими только данному бою, данной операции. Выступая перед слушателями и преподавателями Военной академии имени М. В. Фрунзе, Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский говорил: «Не располагая свидетельствами организаторов и руководителей операций, наши военные историки часто не могут по имеющимся документам с достаточной полнотой восстановить действительную картину тех или иных событий. Поэтому, к нашему огорчению, бывает и так, что авторы, вольно или невольно, настолько «обобщают и приглаживают» события, что живые участники их подчас не могут узнать операции, не всегда находят в таких описаниях события и факты, которые имеют иногда исключительно важное значение».
И это действительно так. В исторических описаниях операций, в том числе и таких крупнейших, как Московская, Сталинградская, Курская, Белорусская, Берлинская, и других есть еще много «белых пятен». Причем остаются невыясненными наиболее принципиальные вопросы, связанные с подготовкой, планированием и организацией операций, т. е. такие вопросы, которые характеризуют творческую, напряженную деятельность наших полководцев и военачальников, раскрывают процесс развития советского военного искусства. Воспоминания активных участников войны, и прежде всего воспоминания наших военачальников, могут восполнить этот пробел. Они способны обогатить военную историю живым рассказом о фактах и событиях, им известных и ими пережитых.
Здесь мы подходим к тем вопросам, которые так часто задавались участниками войны не только писателям, но и нам, историкам: «Как писать воспоминания? О чем писать и о чем не писать? Что считать главным?».
Единого рецепта здесь, конечно, нельзя предложить. Каждый может писать по-своему, но не забывая о том, что писать надо грамотно, исторически правдиво. Вполне правомерно говорит К. Симонов, что пишущим потребуется помощь и опытных, и молодых писателей, полезны будут им и литературные консультации, а также привлечение слушателей и выпускников филологических и журналистских факультетов университета для литературного редактирования воспоминаний. Такая помощь со стороны писателей и журналистов желательна, и она будет, безусловно, полезной. Но, на наш взгляд, это не главное. Да к тому же опубликованные в Военном издательстве книги-воспоминания в своем большинстве не вызывают беспокойства с литературной стороны. Скажем больше: некоторые из опубликованных воспоминаний настолько литературно отработаны, в них введены такие «красивые» обороты и диалоги действующих лиц, что читаешь книгу и забываешь, что ее писал боевой генерал, а не писатель.
Если ознакомиться с опубликованными книгами и статьями-воспоминаниями, то не трудно выделить две основные формы, два стиля, получивших наибольшее распространение в нашей военно-мемуарной литературе. Одни авторы стремятся облечь свои воспоминания в форму литературно-художественного произведения, а другие — придать им характер военно-исторического исследования, пытаясь подробно, в хронологической последовательности, с привлечением архивных документов и ссылками на них изложить события, свидетелями и участниками которых они были. Получается некая разновидность произведения полумемуарного, полуисторического характера.
Возникает вопрос: следует ли военному человеку, пишущему воспоминания о войне, приспосабливаться к стилю писателя или к стилю историка? Думаю, что не следует. Надо оставаться самим собой — военным специалистом и излагать явления, факты и мысли своим профессиональным почерком.
К. Симонов высказал ряд полезных советов о том, как нужно писать воспоминания. Но при этом следует подчеркнуть и другую сторону вопроса — о чем писать. Ценность военных мемуаров — в личном восприятии военных событий, в их анализе и оценке. Воспоминания участников войны — это не биографии пишущих, а произведения, имеющие научно общественный интерес. Они должны помочь всесторонне раскрыть и познать определенные, конкретные военно-исторические события, дать возможность не только прочувствовать, но и глубоко осмыслить причины успеха или неудач операции и боя.
Можно было бы и не останавливаться на этих, казалось бы, само собой разумеющихся положениях. Но опубликованные воспоминания активных участников войны и рукописи, в большом количестве поступающие в «Военно-исторический журнал», заставляют серьезно задуматься об общей направленности военно-мемуарной литературы.
Задуматься потому, что многие военные авторы воспоминаний в угоду занимательности вместо серьезного размышления над пережитым и виденным увлекаются описанием, может быть, и интересных, но малозначительных эпизодов, стремятся подробно передать встречи, переговоры, беседы с высшими военачальниками и подчиненными, отводя им значительное место.
Автор таких воспоминаний, не имея возможности теперь, спустя много лег, вспомнить в деталях многочисленные встречи и беседы, вынужден сочинять их, часто прибегая в этих случаях к услугам литературного редактора, фамилия которого, чуть ли не как соавтора, помещается на обороте титульного листа. Понятно, что такое сочинительство не улучшает воспоминаний, а лишь обесценивает их, лишает их самого существенного, самого главного — правдивости. Отсюда непременное правило для пишущих воспоминания: писать лишь о тех событиях, непосредственным участником которых он был, лишь о том, что он видел сам, что пережил и что имеет историко-познавательный или военно-научный интерес.
Вот почему правильные ответы на вопросы: «Как писать воспоминания? О чем писать и о чем не писать?», приобретают не только методологическое, но и важное научное значение. Здесь, кроме литературных консультаций, большую помощь авторам должна оказать военная печать конкретным критическим разбором выходящей военно-мемуарной литературы. Но пока что она стоит в стороне от этого важного дела. Давно уже изданы воспоминания Маршала Советского Союза А. И. Еременко «На Западном направлении», Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова «Начало пути», генерал-полковника Н. П. Пухова «Годы испытаний», генерал-лейтенанта Н. К. Попеля «В тяжкую пору», генерал-лейтенанта П. Г. Кузнецова «Дни боевые» и др. но обстоятельных рецензий на эти книги (за исключением книги «На Западном направлении») до сих пор не было ни в журналах, ни в газетах (в том числе, к сожалению, и в «Красной звезде»). Между тем критический разбор был бы весьма полезен и написавшим свои воспоминания, и тем, кто над ними еще трудится. А последних немало. Только в этом году Военное издательство, например, планирует опубликовать воспоминания Главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова, Маршала авиации С. А. Красовского, генерала армии А. В. Хрулева, генерала армии С. Г. Поплавского, генерал-полковника И. В. Болдина, генерал-лейтенанта И. С. Стрельбицкого, адмирала А. Г. Головко.
Константин Симонов выдвинул ряд практических предложений по улучшению подготовки и издания военно-мемуарной литературы. Как бы хотелось, чтобы они не повисли в воздухе, а стали, допустим, предметом обсуждения в Главном Политическом Управлении. Может быть, не все из того, что предлагает К. Симонов, приемлемо. Но в его предложениях есть основа для делового разговора. В частности, почему бы не организовать помощь тем участникам войны, которым есть что рассказать, но по различным обстоятельствам они не имеют возможности сами изложить свои мысли и воспоминания на бумаге. Необходимо создать кабинеты стенографической записи и консультационные пункты при Военном издательстве, Центральном Доме Советской Армии или Центральном Музее Советской Армии, при окружных Домах офицеров. Наконец, к этому делу следует привлечь военно-исторические секции военно-научных обществ (ВНО).
Заслуживает всяческой поддержки мысль, высказанная тов. Симоновым, об организации специального отдела (Рукописного фонда) при Архиве Министерства Обороны СССР, где бы хранились неизданные рукописи воспоминаний участников минувшей войны. Следует начать хотя бы с того, чтобы собрать в одно место неопубликованные рукописи воспоминаний участников войны, хранящиеся в различных учреждениях и ведомствах: в Институте истории Академии наук СССР, в Отделе истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, в военно-историческом отделе Генерального штаба, в издательствах и редакциях журналов.
Рукописи воспоминаний, сосредоточенные в одном месте, дадут возможность писателям, историкам и всем, кто интересуется историей Великой Отечественной войны, знакомиться с ними и изучать их. Кроме того, представится возможность сгруппировать рукописи по отдельным периодам, этапам и операциям и затем издавать их в виде тематических сборников, таких, например, как «Воспоминания участников битвы под Москвой». «Воспоминания участников битвы под Сталинградом» и другие.
Словом, мы ведем речь о том, чтобы на воспоминания участников воины было обращено самое пристальное внимание. Ведь эти драгоценные рукописи, так же, как и архивные документы, мы обязаны хранить и беречь как непосредственное свидетельство героического подвига советских людей в годы минувшей войны.
Полковник П. ЖИЛИН, доктор исторических наук.
Красная звезда. 1960. 25 мая (№ 123).
ЗАМЕТКИ ИСТОРИКА
В своих выступлениях на страницах «Красной звезды» писатель Константин Симонов поднял актуальные вопросы, связанные с воспоминаниями участников войны. Мне, как историку, также хотелось высказать некоторые свои соображения по этому поводу.
Никто, конечно, не будет возражать против того, что воспоминания участников войны — это документы большой важности и к ним следует относиться со всей серьезностью. Только тот, кто участвовал в войне, кто пережил ее, кто видел ее своими глазами, способен наиболее полно, ярко и достоверно передать и запечатлеть в произведениях литературы, искусства, в военно-исторических трудах героический подвиг советского народа и его армии.
Декабрист Ф. Н. Глинка — участник Отечественной войны 1812 года — писал: «Один только историк-самовидец может описать каждое воинское действие столь живыми красками, так справедливо и так обстоятельно, чтоб читатель видел ясно, как пред собственными глазами, стройный ряд предшествовавших обстоятельств каждого сражения, видал бы самое сражение». И, обращаясь к историку, Ф. Глинка призывал: «Опиши героев бывших, и тогда история твоя родит героев времен будущих».
Именно об этом пишет К. М. Симонов, справедливо ратуя за то, чтобы собрать воедино коллективную память участников войны и сделать ее достоянием народа. И мне хочется присоединиться к голосу писателя, поддержать его практические рекомендации об организации помощи авторам воспоминаний, об активизации этой работы и о разумном использовании ее результатов.
Воспоминания — это не только мемуарное литературное произведение, но и важный военно-исторический источник. И в этом — их наибольшая ценность. Историк Великой Отечественной войны, исследующий отдельные бои, сражения, операции, сплошь и рядом сталкивается с такими трудностями, которые без помощи непосредственного участника событий он не в состоянии преодолеть. Если на вопрос, как протекал тот или иной бой, та или иная операция, он находит ответы в документах, отложившихся в архивах, то на вопрос, почему именно эти события развивались так, а не иначе, историк зачастую не находит ответов. И отнюдь не потому, что ответы на эти вопросы находятся где-то в недоступных сейфах. Нет. Они хранятся в памяти непосредственных участников боев и сражений.
Как известно, многие решения принимались на поле боя, в ходе операции, распоряжения и приказы отдавались устно, по телефону и не всегда затем фиксировались в документах. Никакая документация не в состоянии полностью воспроизвести и воссоздать действительную картину происходивших событий, передать характер, напряженность, так сказать, «дух» боя и сражения.
Этого можно достичь лишь в сочетании и сопоставлении документов и воспоминаний непосредственных участников событий. Лишь тогда боевые действия приобретают конкретный характер со всеми специфическими их особенностями, присущими только данному бою, данной операции. Выступая перед слушателями и преподавателями Военной академии имени М. В. Фрунзе, Министр Обороны СССР Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский говорил: «Не располагая свидетельствами организаторов и руководителей операций, наши военные историки часто не могут по имеющимся документам с достаточной полнотой восстановить действительную картину тех или иных событий. Поэтому, к нашему огорчению, бывает и так, что авторы, вольно или невольно, настолько «обобщают и приглаживают» события, что живые участники их подчас не могут узнать операции, не всегда находят в таких описаниях события и факты, которые имеют иногда исключительно важное значение».
И это действительно так. В исторических описаниях операций, в том числе и таких крупнейших, как Московская, Сталинградская, Курская, Белорусская, Берлинская, и других есть еще много «белых пятен». Причем остаются невыясненными наиболее принципиальные вопросы, связанные с подготовкой, планированием и организацией операций, т. е. такие вопросы, которые характеризуют творческую, напряженную деятельность наших полководцев и военачальников, раскрывают процесс развития советского военного искусства. Воспоминания активных участников войны, и прежде всего воспоминания наших военачальников, могут восполнить этот пробел. Они способны обогатить военную историю живым рассказом о фактах и событиях, им известных и ими пережитых.
Здесь мы подходим к тем вопросам, которые так часто задавались участниками войны не только писателям, но и нам, историкам: «Как писать воспоминания? О чем писать и о чем не писать? Что считать главным?».
Единого рецепта здесь, конечно, нельзя предложить. Каждый может писать по-своему, но не забывая о том, что писать надо грамотно, исторически правдиво. Вполне правомерно говорит К. Симонов, что пишущим потребуется помощь и опытных, и молодых писателей, полезны будут им и литературные консультации, а также привлечение слушателей и выпускников филологических и журналистских факультетов университета для литературного редактирования воспоминаний. Такая помощь со стороны писателей и журналистов желательна, и она будет, безусловно, полезной. Но, на наш взгляд, это не главное. Да к тому же опубликованные в Военном издательстве книги-воспоминания в своем большинстве не вызывают беспокойства с литературной стороны. Скажем больше: некоторые из опубликованных воспоминаний настолько литературно отработаны, в них введены такие «красивые» обороты и диалоги действующих лиц, что читаешь книгу и забываешь, что ее писал боевой генерал, а не писатель.
Если ознакомиться с опубликованными книгами и статьями-воспоминаниями, то не трудно выделить две основные формы, два стиля, получивших наибольшее распространение в нашей военно-мемуарной литературе. Одни авторы стремятся облечь свои воспоминания в форму литературно-художественного произведения, а другие — придать им характер военно-исторического исследования, пытаясь подробно, в хронологической последовательности, с привлечением архивных документов и ссылками на них изложить события, свидетелями и участниками которых они были. Получается некая разновидность произведения полумемуарного, полуисторического характера.
Возникает вопрос: следует ли военному человеку, пишущему воспоминания о войне, приспосабливаться к стилю писателя или к стилю историка? Думаю, что не следует. Надо оставаться самим собой — военным специалистом и излагать явления, факты и мысли своим профессиональным почерком.
К. Симонов высказал ряд полезных советов о том, как нужно писать воспоминания. Но при этом следует подчеркнуть и другую сторону вопроса — о чем писать. Ценность военных мемуаров — в личном восприятии военных событий, в их анализе и оценке. Воспоминания участников войны — это не биографии пишущих, а произведения, имеющие научно общественный интерес. Они должны помочь всесторонне раскрыть и познать определенные, конкретные военно-исторические события, дать возможность не только прочувствовать, но и глубоко осмыслить причины успеха или неудач операции и боя.
Можно было бы и не останавливаться на этих, казалось бы, само собой разумеющихся положениях. Но опубликованные воспоминания активных участников войны и рукописи, в большом количестве поступающие в «Военно-исторический журнал», заставляют серьезно задуматься об общей направленности военно-мемуарной литературы.
Задуматься потому, что многие военные авторы воспоминаний в угоду занимательности вместо серьезного размышления над пережитым и виденным увлекаются описанием, может быть, и интересных, но малозначительных эпизодов, стремятся подробно передать встречи, переговоры, беседы с высшими военачальниками и подчиненными, отводя им значительное место.
Автор таких воспоминаний, не имея возможности теперь, спустя много лег, вспомнить в деталях многочисленные встречи и беседы, вынужден сочинять их, часто прибегая в этих случаях к услугам литературного редактора, фамилия которого, чуть ли не как соавтора, помещается на обороте титульного листа. Понятно, что такое сочинительство не улучшает воспоминаний, а лишь обесценивает их, лишает их самого существенного, самого главного — правдивости. Отсюда непременное правило для пишущих воспоминания: писать лишь о тех событиях, непосредственным участником которых он был, лишь о том, что он видел сам, что пережил и что имеет историко-познавательный или военно-научный интерес.
Вот почему правильные ответы на вопросы: «Как писать воспоминания? О чем писать и о чем не писать?», приобретают не только методологическое, но и важное научное значение. Здесь, кроме литературных консультаций, большую помощь авторам должна оказать военная печать конкретным критическим разбором выходящей военно-мемуарной литературы. Но пока что она стоит в стороне от этого важного дела. Давно уже изданы воспоминания Маршала Советского Союза А. И. Еременко «На Западном направлении», Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова «Начало пути», генерал-полковника Н. П. Пухова «Годы испытаний», генерал-лейтенанта Н. К. Попеля «В тяжкую пору», генерал-лейтенанта П. Г. Кузнецова «Дни боевые» и др. но обстоятельных рецензий на эти книги (за исключением книги «На Западном направлении») до сих пор не было ни в журналах, ни в газетах (в том числе, к сожалению, и в «Красной звезде»). Между тем критический разбор был бы весьма полезен и написавшим свои воспоминания, и тем, кто над ними еще трудится. А последних немало. Только в этом году Военное издательство, например, планирует опубликовать воспоминания Главного маршала артиллерии Н. Н. Воронова, Маршала авиации С. А. Красовского, генерала армии А. В. Хрулева, генерала армии С. Г. Поплавского, генерал-полковника И. В. Болдина, генерал-лейтенанта И. С. Стрельбицкого, адмирала А. Г. Головко.
Константин Симонов выдвинул ряд практических предложений по улучшению подготовки и издания военно-мемуарной литературы. Как бы хотелось, чтобы они не повисли в воздухе, а стали, допустим, предметом обсуждения в Главном Политическом Управлении. Может быть, не все из того, что предлагает К. Симонов, приемлемо. Но в его предложениях есть основа для делового разговора. В частности, почему бы не организовать помощь тем участникам войны, которым есть что рассказать, но по различным обстоятельствам они не имеют возможности сами изложить свои мысли и воспоминания на бумаге. Необходимо создать кабинеты стенографической записи и консультационные пункты при Военном издательстве, Центральном Доме Советской Армии или Центральном Музее Советской Армии, при окружных Домах офицеров. Наконец, к этому делу следует привлечь военно-исторические секции военно-научных обществ (ВНО).
Заслуживает всяческой поддержки мысль, высказанная тов. Симоновым, об организации специального отдела (Рукописного фонда) при Архиве Министерства Обороны СССР, где бы хранились неизданные рукописи воспоминаний участников минувшей войны. Следует начать хотя бы с того, чтобы собрать в одно место неопубликованные рукописи воспоминаний участников войны, хранящиеся в различных учреждениях и ведомствах: в Институте истории Академии наук СССР, в Отделе истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, в военно-историческом отделе Генерального штаба, в издательствах и редакциях журналов.
Рукописи воспоминаний, сосредоточенные в одном месте, дадут возможность писателям, историкам и всем, кто интересуется историей Великой Отечественной войны, знакомиться с ними и изучать их. Кроме того, представится возможность сгруппировать рукописи по отдельным периодам, этапам и операциям и затем издавать их в виде тематических сборников, таких, например, как «Воспоминания участников битвы под Москвой». «Воспоминания участников битвы под Сталинградом» и другие.
Словом, мы ведем речь о том, чтобы на воспоминания участников воины было обращено самое пристальное внимание. Ведь эти драгоценные рукописи, так же, как и архивные документы, мы обязаны хранить и беречь как непосредственное свидетельство героического подвига советских людей в годы минувшей войны.
Полковник П. ЖИЛИН, доктор исторических наук.
Красная звезда. 1960. 25 мая (№ 123).
