scharapow_w: (pic#11559868)
 ...майор Денинг на страницах «Армейского Трехмесячника» противопоставляет французской идее полной войны — идею войны-гверильи (Guerilla Warfare): «В настоящее время перспективы больших войн отдаленны и маловероятны; наоборот, военной мысли надо готовиться к войне совсем другого типа, а именно — к войне-гверилье. Вот — самый современный из стратегических терминов. К сожалению, он до сих пор мало известен и понимается крайне расплывчато и туманно. Под этим термином одни понимают «малую войну», другие — «войну партизанскую»; третьи — «гражданскую войну». Но все эти определения ничего не определяют. Они ничего не говорят о самих военных свойствах этой войны, об ее характере, о приемах ее тактики, об особенностях ее стратегии, о содержании ее военно-политической работы. А, между тем, вопрос о гверилье назревает все больше и больше при современных политических условиях. Именно с этим типом войны придется иметь дело. И военной мысли необходимо, наконец, сосредоточиться на гверилье в ее современной обстановке и с ее современным техническим вооружением».

Многие смешивают представление о гверилье с представлением о малой войне. Денинг определяет гверилью, как войну, где «бойцы слабейшей стороны, или так называемые гверильясы, не образуют постоянных организованных войсковых соединений, соединяются только временно для выполнения данной задачи, и по выполнении ее снова исчезают в массе населения» Если гверильясы образовали постоянные войсковые части, то сама гверилья сейчас же теряет свой основной характер и превращается в «малую войну». Бурская война началась как малая волна и окончилась гверильей. Французские кампании в Марокко и в Сирии были малой войною. Ирландская война 1919-1921 года явила собою образец чистейшей гверильи.

Тактика сильнейшей стороны во время гверильи до сих пор всегда обосновывалась на использовании сильных и подвижных войсковых масс, которые действовали по определенным линиям и постепенно охватывали неприятельскую страну. Если эта территория слишком велика, то ее постепенный охват невозможен, и тогда сильнейшая сторона должна выжидать, когда гверильясы, увлеченные своими успехами и воображая себя достаточно сильными, организуются в крупные соединения; тогда эти соединения должны явиться объектом удара. Тактика гверильясов, наоборот, состояла всегда в том, чтобы действовать разрозненно. Но их постоянной ошибкою бывало то, что они теряли хладнокровие и пытались закончить войну, организуя из себя крупные войсковые части. Гверилья тогда превращалась в малую войну, и сильная сторона неизменно одерживала победу.

Непременным условием гверильи всегда была суровость и жестокость, проявлявшиеся с обеих сторон. В настоящее время это условие изменилось к невыгоде сильнейшей стороны (характерно, что Денинг называет сильнейшую сторону — «интервентом» и операции сильнейшей стороны — «интервенцией»). В настоящее время интервенту нельзя уже будет применять той жестокости, которая применялась раньше. Общественное мнение в стране интервента этого не потерпит, какую бы жестокость ни применяли сами гверильясы. При современных социальных условиях народ интервента не позволит своему правительству применять «варварских приемов при интервенции». Гверильясы же несомненно будут их применять. Кроме того, на стороне гверильясов теперь будет новое оружие, а именно — политическая пропаганда, которую гверильясы направят против армии и против тыла самого интервента (здесь Денинг под словом «тыл» подразумевает и даже проговаривается словом — «отечественный фронт интервента»).

Автор категорически утверждает, что самая задача гверильи в настоящее время совершенно видоизменилась. Раньше гверильясы возлагали надежду на систему «булавочных уколов» для деморализации и истощения личного состава сильной стороны. В настоящее время гверильясы будут возлагать надежду на затяжку войны и на финансовое истощение интервента. Главным объектом нападения для гверильясов явятся материальные средства интервента: его склады, поезда, мосты, дороги, запасы и пр. Интервент в настоящее время будет обладать весьма могущественным оружием, но это оружие очень дорого и требует очень ценных запасов. Стремясь к финансовому истощению противника, гверильясы будут затягивать войну и все время стараться наносить интервенту, главным образом, — материальный ущерб. Именно в этом заключается ахиллесова пята интервента в современной гверильясской войне. В 1921 году ирландские гверильясы применяли именно этот метод, и как-раз им-то и добивались наибольших успехов. Склады интервента при теперешних условиях очень громоздки и чрезвычайно уязвимы для нападения со стороны населения, которое, будучи достаточно гверильясизировано, может наносить интервенту колоссальные потери.

Следующей выгодою для современных гверильясов является мощное развитие техники изготовления бомб, автоматических пистолетов и взрывчатых веществ. Все эти новые роды оружия заключают в себе огромную потенциальную боевую мощь при малом объеме. Их легко прятать и легко опять доставать, когда понадобится. Они отвечают в полной мере основному принципу гверильи — быстро сосредоточивать вооруженную силу для данной операции и столь же быстро ее рассредоточивать по окончании операции.

Современное развитие техники доставляет, с другой стороны, некоторые преимущества и для интервента: механический транспорт увеличивает подвижность войск (впрочем, опыт ирландской гверильи показал, что при достаточной энергии, предприимчивости и смелости, гверильясам обыкновенно удается так основательно портить дороги и мосты, что подвижность механизированной армии интервента здесь значительно уменьшается); беспроволочный телеграф облегчает службу связи в армии сильной стороны и во многих случаях позволяет чрезвычайно быстро сосредоточиваться для отпора гверильясам; мощь современного автоматического оружия дает возможность во многих случаях довольствоваться сравнительно меньшими силами.

Сопоставляя все выгоды и невыгоды современного военного экипирования при гверилье, майор Денинг утверждает, что теперешняя обстановка будет все-таки гораздо выгоднее для гверильясов, чем она была при условиях прежней военной и политической техники.

Автор разбирает условия гверильи на: 1) небольшом и замкнутом театре, 2) на театре больших пространств и 3) на театре с большой плотностью населения и с крупными городами. Самой выгодной системою для небольших театров является система, которую Китченер осуществлял при войне в Оранжевой республике, а именно система постепенного захвата территории; при наличии крупных сил и значительных материальных средств у интервента война заканчивается сравнительно быстро. Захваченная территория укрепляется при помощи сооружения блокгаузов и затем исследуется при помощи полиции. На театре больших пространств этот способ, конечно, неприменим; здесь приходится использовать этот же способ, но не целиком для всей страны, а для определенных ее районов. Гверилья тут не может быть законченною быстро, и военные операции затягиваются обычно на долгое время; при достаточной энергии, изобретательности и настойчивости гверильясов успех интервента далеко не всегда может считаться обеспеченным. Особенно трудною для сильной стороны является гверилья в местности, где имеются крупные города, в роде, напр., Дублина в Ирландии. Здесь гверильясам открывается легкая возможность для политической пропаганды и для производства террористических актов. Главная работа у интервента выпадает тут на долю полиции; военные же действия сводятся главным образом к рейдам на подозрительные или скомпрометированные местности и участки территории. Командование интервента должно все время иметь в виду то обстоятельство, что здесь никоим образом нельзя раздражать населения; если войска интервента во время производства своих операций будут восстанавливать население против себя, то она только сыграют на руку гверильясов, так как этим они будут укреплять базу своего противника, увеличивать численность гверильясов и облегчать их работу политической пропаганды. Если, наоборот, командованию интервента удастся привлечь симпатии населения на свою сторону, то положение гверильясов сразу станет катастрофически-ослабленным. Это соображение является основным во всей «стратегии» гверильи.

Выбор наиболее подходящего к местным условиям образа действия, введение в дело сразу значительных сил, своевременное объявление военного положения и — особенно — широчайшее и самое всестороннее развитие разведочной службы (на последнем Денинг настаивает на всех страницах своего труда) — таковы основные принципы ведения войны против гверильясов.

Денинг, конечно, не претендует на то, чтобы охватить полностью все стороны вопроса о гверилье с ее тактикой, стратегией и военно-политической работою. Его цель заключается только в том, чтобы обратить внимание военных писателей на необходимость подумать и поработать над этой новою темою, которая при современных условиях настойчиво требует детального и всестороннего освещения.

Идея Денинга о «войне-гверилье» противопоставляет себя идее генерала Жиро о «полной войне», и в этом противопоставлении развертывает новый путь для исканий современной военной мысли.

Доливо-Добровольский Б. В зарубежных армиях (обзор) // Война и революция. 1927. № 4. С. 165-167.

paul-atrydes.livejournal.com/97980.html
scharapow_w: (Default)
 Предисловие к сборнику "Конница иностранных армий" (М., 1929).

Настоящий сборник имеет задачей дать нашему командному составу сведения о взглядах западно-европейских капиталистических армий и Северо-американских соединенных штатов на тактическую и оперативную деятельность конницы. В таком виде наш сборник является первым опытом; до него отрывочные сведения по этим вопросам можно было найти только в отдельных трудах нашей военной периодической литературы. Потребность в выпуске подобного сборника в данное время — бесспорна: мы уже прошли тот период черновой учебы, когда разнообразие и разнохарактерность чужих идей и методов, выросших на другой почве, отличной от наших современных условий, являлись только помехой в проведении прямой линии нашей работы. Сейчас мы стоим накануне окончательного выпуска серии наших постоянных кавалерийских уставов, которые, соответственно нашим экономическим и политическим условиям, дают общую сводку положений и требований, определяющих нашу тактику и стратегию. Наличие своих кавалерийских уставов, стоящих на уровне современности, даже по признанию наших вероятных противников, и почти 6-летний опыт учебной работы по подготовке конницы, дали нам твердые основы для дальнейшей самостоятельной работы. Широкое ознакомление нашего командного состава кавалерии с формами боевого применения к-цы западно-европейских стран и Америки настоятельно необходимо, при обязательном, конечно, учете тех условий, на которых эти формы выросли. Подобное ознакомление даст не только сведения о том, что и как думают делать наши соседи и возможные противники, но увеличит тактический кругозор и будет способствовать развитию тактического мышления.

В статьях настоящего сборника, несмотря на различие, обусловленное той или иной индивидуальностью их авторов, сделана попытка выдержать одну общую схему: 1) краткие сведения по организации, комплектованию и ремонтированию иностранных конниц, с целью избежать параллельных справок в других трудах и рельефнее осветить тактический смысл организации и материальную форму последующих тактических положений; 2) принятая система подготовки конницы, ее комсостава, рядовых, унтер-офицеров и частей; 3) взгляды на оперативную деятельность и 4) тактика конницы (бой подразделений, частей и соединений).

Значительная часть содержания предлагаемых статей опирается на официальный (уставной) материал, но так как большинство иностранных конниц имеет «временные» уставы, то эти официальные взгляды в некоторых случаях далеко отстали от тех нововведений и усовершенствований, которые имеют место в настоящее время в армии. В виду этого в отдельной главе даются характеристики и изложение мнений наиболее крупных военных писателей и тех опытов, которые в данной стране имели руководящее значение. Необходимо отметить, что в некоторых странах авторы, выступающие с критикой различных официальных положений, принадлежат зачастую к лицам очень авторитетным и близко стоящим к руководящим верхам; это обстоятельство заставляет рассматривать их пожелания как то направление, в котором может пойти и официальная работа. Такой литературный материал, в настоящем сборнике, в некоторых странах дается в более живой и непосредственной форме с тем, чтобы перед читателем создать картину более близкую к действительности. Что касается общей оценки предлагаемого материала со стороны содержания, то не трудно заметить наличие нескольких довольно определенных типов конницы и типичных взглядов на нее, к которым примыкают ряд других, обычно второстепенных, стран, имеющих свои конницы. К категории руководящих и дающих тон остальным относится прежде всего Франция, Америка и Англия. Это те страны, которые принимали непосредственное участие в мировой бойне 1914 — 18 гг. и на военную доктрину которых глубокое влияние оказал позиционный принцип войны в силу развития техники. К категории вторых относятся экономически менее самостоятельные и более слабые государственные единицы, образовавшиеся большею частью только в результате распада центральных европейских держав и получившие самостоятельность после военных потрясений. Физическое и экономическое состояние крупных капиталистических держав и степень их промышленного развития в настоящее время делают вполне возможным применение в широком масштабе тех разнообразных технических средств, которыми последнее время техника дарит армию. Наиболее сильное насыщение конницы техническими и огневыми средствами предусматривается этими странами тогда, когда они предполагают действовать в условиях сугубо культурных театров и при наличии сильно вооруженных техникой противников. При переходе к действиям на менее культурных театрах, конница этих стран получает пониженную, в смысле техники, организацию и другие методы ведения боя. В некоторых странах двойственность организации конницы носит явно выраженный характер (Англия). Что касается второлинейных стран и их конниц, то многие из них, находясь в прямой экономической и политической зависимости от крупных магнатов, в своей организации и тактике повторяют чужие идеи, не всегда даже сообразуясь со своими экономическими и политическими условиями. Наиболее серьезная и крупная работа по перевариванию того, что было заимствовано извне, сейчас происходит в Польше: ее промежуточное положение, характер театров, экономика и пр. заставляют создавать «свои» приемы на основе переработки руководящих французских взглядов. Интересно отметить факт очень значительного расхождения «ножниц» между организацией и тактикой конницы в Румынии и Турции: здесь подобное явление с трудом находит свое объяснение. Особняком стоят англичане и Соединенные штаты: наличие особенностей их театров, наряду с мощной экономической и технической основой, делают их конницы своеобразными и значительно отличными от их западно-европейских собратий. В частности, идея широкого конного маневра и широких конных действий в САСШ, при наличии технических и огневых средств, усиливающих основные свойства конницы, делают конницу Америки заслуживающей самого серьезного внимания и изучения. В настоящем сборнике почти не отведено места нашим ближайшим соседям на западной границе — лимитрофам (Финляндия, Эстония, Латвия и Литва). Эти «страны» содержат у себя незначительное количество конницы (в Латвии и Эстонии по 1 полку и в Финляндии — 2 полка) и не возлагают на последнюю каких-либо широких оперативных заданий. Боевое применение конницы в этих странах тесно связывается с действиями стрелковых корпусов и дивизий и может расцениваться преимущественно как корпусная и дивизионная конница. Независимо от последнего, отдельные лимитрофы обнаруживают определенную идейную зависимость от уставов крупнейших капиталистических армий и в частности от устава германского. Таким образом, с формальной стороны, в сборнике мы будем иметь следующие группы: 1) центральную фигуру французской конницы с ее последователями — поляками и румынами; 2) германскую конницу и ее последователей — конницу Турции и лимитрофов и 3) Англия и САСШ. Что касается внутреннего содержания взглядов на тактику и оперативную деятельность конницы, то можно говорить, пожалуй, не больше чем о двух типах, из которых первый, с преимущественным уклоном в сторону пешего боя (Франция, Германия), а второй — с уклоном конного или так называемого комбинированного боя (Англия, Америка и Польша).

Теперь перейдем к краткому обзору конниц отдельных стран, не с целью критики их (ибо каждая страна строит себе армию и конницу по своим возможностям и вкусам), а для того, чтобы отметить наиболее существенные черты каждой и помочь читателю разобраться в предлагаемом содержании.

1. ФРАНЦИЯ. Французская конница принадлежит одной из могущественных капиталистических стран-победительниц в империалистическую войну 1914 — 18 гг. Экономические возможности для устройства конницы и для производства разнообразных опытов по наилучшему вооружению и подготовке — очень велики; внешних препятствий для устройства никаких не имеется. Противник, по всей вероятности, — один, из чего вытекает однотипность организации. Старые традиции и накопленные методы по подготовке в кадрах командного состава развивались все время непрерывно и передаются последующим. Опыт войны 1914 — 18 гг., при наличии тех театров, на которых французская конница вела войну в Европе, привел французов к тому, неприемлемому для нас положению, что: «конница маневрирует конем и дерется огнем». Это положение ныне действующего французского кавалерийского устава (имеющего уже постоянный характер) подготовлялось в процессе войны в ряде соответствующих «инструкций». От признания в довоенный период принципа преимущества конного боя французская конница пришла к послевоенному выводу, что бой пешком является «нормальным видом» боевых действий конницы, а конные действия являются лишь случайными эпизодами для мелких частей (не свыше эскадрона, дивизиона) и «то в особо благоприятных случаях». Подобная установка наложила свой определенный отпечаток на всю (организацию французской конницы, начиная с ее мелких подразделений. Начиная с отделения идет отвес в сторону огневых средств и в ущерб ударной силе. Сабельный эскадрон имеет 12 ружейно-пулеметных звеньев и только 8 звеньев сабельных. «Конница есть оружие подвижного огня» учат в Сен-Сирской школе и соответственно этому организация конницы переводится на пехотный язык и на пехотные формы. По сравнению с пехотной дивизией, французская кавалерийская дивизия в огневом отношении имеет не меньшую, если не большую огневую силу (7 батальонов слабого состава кавдивизии, но с 435 пулеметами и 63 пушками против 9 батальонов пехотных дивизий сильного состава с 468 пулеметами и 78 пушками); в отношении живой силы кавалерийская дивизия значительно уступает пехотной. Придача могущественных огневых и технических средств во французской коннице, однако, влияет уже и на самое «маневрирование конем»; опыт ронских и рейнских маневров в 1923 — 27 гг. установил определенное сковывание подвижности конницы и потерю ее наступательного движения, приводивших к усилению сопротивляемости противника. Проект создания конно-автомобильных дивизий, в составе 4-х кавалерийских полков и приданных огневых и технических моторизованных частей, вряд ли поможет делу, ибо привязывает эти моторизованные части к дорогам и ограничивает сферу боевой деятельности конницы в целом. Вместе с тем, несмотря на относительное экономическое благополучие страны, раздаются определенные голоса, опасающиеся за недостаток горючего, если моторизация будет иметь слишком большие размеры. Такова, в основном, французская кавалерийская доктрина. В духе последней французские уставы дают и соответствующую тактику. Конные строи предусматривают широко расчлененные формы (вплоть до звеньев), имея в виду возможно продолжительное движение на поле боя, вплоть до того момента, когда продвижение в конном строю станет невозможным; часть спешивается и продолжает свое наступление пешком. С целью принять все меры к уменьшению поражения, строи вытягиваются в глубину и расчленяются. Сам бой основывается на сочетании огня и движения (преимущественно пешком). Бой высших кавалерийских соединений (дивизия и корпус, который предусматриваются на военное время) основан на группировке огневых средств и сил и отличается от боя пехоты только действиями на более широком фронте и отсутствием глубины, причем самое действие происходит все-таки в пеших порядках. Относительно конного боя устав дает самые краткие указания, рекомендуя для полка, в случае внезапной атаки конного противника, спешивать идущие в хвосте колонны эскадроны и пулеметы и ими поддерживать или прикрывать атакующих. Вся официальная тактика французской конницы чрезвычайно методична и построена на определенных огневых точках. Подобное расчленение, проводимое длительное время, конечно, затрудняет управление и требует соответствующей организации штатных органов управления, начиная с низших подразделений, а также наивозможной квалификации младших командиров (звеньев). В соответствии с последним требованием французская конница обращает большое внимание на комплектование и подготовку рядовых и унтер-офицеров и учитывая трудность и разнообразность кавалерийской службы, предъявляет очень серьезные требования к физическому и моральному их состоянию. В связи с изложенным выше стоит также и чрезвычайно хорошо продуманная и всесторонняя методика организации и проведения занятий. Несмотря на свои «пехотные тенденции», французская конница большое внимание отводит конной подготовке и конному спорту, как одному из могучих методов подготовки. Тактика французской конницы после мировой войны 1914 — 18 гг., таким образом, сделала поворот на все 180°. Опыт марокканской войны дал только частные коррективы, которые в уставе освещены в отделах, предусматривающих действия конницы на малокультурных и обширных театрах военных действий. Что касается оперативной деятельности конницы, то она четко выражена в французском уставе 1923 года: «Конница разведывает, прикрывает и ведет бой в обшей увязке с боевыми действиями других родов войск». Таким образом, разведка, завеса, преследование, участие в общей операции, рейды и набеги являются основными задачами армейской конницы. Взгляды на разведку ничего нового не представляют. Понимание завесы резко отличается от наших взглядов, ибо предусматривается и «подвижная» завеса. Боевая деятельность французской конницы в общей операции понимается как «вклинение» в сражение и может иметь место в процессе наступательных и оборонительных действий. Итак, французская конница выросла на своеобразной почве и в этом смысле, как и проч., не подлежит критике. Построенная с учетом своих средств и вероятных противников, она является большой силой и в проекте предполагаемой реформы французской армии намечена к содержанию в размере 8,7% по отношению к общей численности армии. Несмотря на стабилизовавшуюся кавалерийскую доктрину французов, опыты с механизированием конницы, очевидно, продолжаются, но можно думать, что они вряд ли внесут что-либо новое.

2. ПОЛЬША. Польская конница со дня своего рождения была под счастливым влиянием (да и материальной поддержкой) французов. Миссия генерала Вейгана, одного из близких сподвижников маршала Фоша, не могла не оставить значительных следов. Польский кавалерийский устав 1922 года, сделавший попытку, по французскому образцу, охватить в одном выпуске все виды подготовки, тактику и оперативную деятельность, содержит в себе много прямых напоминаний о французах: здесь налицо не только та же схема, что и во французском уставе, но некоторые отделы (особенно действия в спешенном бою) целиком взлелеяны французской доктриной.

Устав однако не ограничивается одним французским источником, но щедро черпает и из русского кавалерийского устава 1912 года. Внешняя мозаичность польского кавалерийского устава соединяется с такой же мозаикой внутреннего содержания: с одной стороны, определенная установка на конный бой, с другой — признание, что кавалерия, в зависимости от местности, чаще всего будет «комбинировать» конный бой с пешим. В чем заключается это комбинирование неясно и не понятно, почему в перечне типичных случаев пешего боя отсутствует указание на использование огневых средств для подготовки конного удара и на активное использование спешенных частей. Однако в наши задачи не входит критика польского устава. В ближайшее время этот временный устав, очевидно, будет переработан, и современные польские критики знают это лучше нашего. За последнее время в польской военной литературе появилось много статей, и притом лиц очень авторитетных, которые пытаются выявить и фиксировать те положения устава, которые должны быть изменены и развиты. Несмотря на продолжающееся, в основном, влияние французской кавалерийской мысли, многие польские авторы не могут не чувствовать того положения, которое диктуется их собственной географией, экономикой и политикой. И если взгляды на тактику и боевое применение конницы еще не оформились окончательно, то не хватает данных и для построения законченной организации, могущей быть одинаково годной для всех театров и всяких противников. Если в попытках найти какую-либо основную руководящую линию мы обратимся к наиболее крупным польским писателям (Хржонстовский, Махальский, Прагловский, Руммель и др.), то увидим, что центром их внимания являются следующие вопросы. Эти авторы в том или ином виде критикуют устав и дают свои предложения. В связи с критикой устава производится и уточнение таких понятий, как «комбинированный», «конный» и «пеший» в применении к боевым действиям конницы; некоторые предложения в этом отношении очень целесообразны. Польские кавалеристы обосновывают возможность конных атак в современных сражениях не только благоприятствием обстановки, но и применением огневых и технических средств и изменением самых методов современной атаки конницы на конницу и на пехоту. В соответствии с последним предлагаются новые формы строев и боевых порядков, более гибкие и менее поражаемые огнем противника. Принципиальною особенностью новых польских взглядов на тактику конницы (на что есть указания и в польском кавалерийском уставе) является отказ от сомкнутых атак крупных частей на конницу и предоставление большей инициативы младшим командирам. Расчленение до эскадрона уже при подходе к полю боя является правилом, а самое сближение предлагается вести в расчлененных формах, хотя бы артиллерия противника себя ничем не проявляла. Эта тенденция — определенно французского происхождения, тесно обусловливающая надлежащее разрешение вопроса управления. Интересно отметить определенное стремление авторов к признанию за пешим боем конницы особых черт, отличающих боевые действия спешенной конницы от пехоты. В рамках приведенных общих взглядов делаются попытки дать схемы боевых порядков и начертать методику наступательных и оборонительных действий конницы. Таким образом, в качестве общего вывода, можно констатировать полную текучесть официальной польской кавалерийской доктрины настоящего дня: на ряду с временным польским уставом слышатся авторитетные голоса отдельных авторов, из которых некоторые (Руммель) примыкают прямо к французским взглядам. В связи с чисто тактическими предположениями создаются и проекты организационного порядка: сабельный эскадрон стремятся рассматривать как определенную «огневую» единицу и ставят вопрос об изменении существующей его организации и увеличения количества огневых средств. На ряду с реорганизацией мелких подразделений предположено массирование конницы и создание корпусных соединений, имеющих в своем составе такие единицы, которые снабжены всеми современными огневыми и техническими средствами. Что касается моторизации, то Польша пока еще может вряд ли мечтать о последней. Наиболее возможной комбинацией может явиться только придание пехотных поддержек. Что касается характеристики современных польских взглядов на оперативную деятельность конницы, то здесь также налицо неудовлетворенность как полевым, так и кавалерийским уставами. За последние два года в польской литературе усиленно подчеркивается мысль (Прагловский, Ровецкий) о необходимости широкого размаха наступательных действий конницы в будущей войне и желание видеть ее «первостепенным родом оружия на польских оперативных театрах» (Прагловский в «Беллоне»). Идея предполагаемых операций заставляет некоторых авторов считать, что при наличии крупных кавалерийских соединений судьбы некоторых сражений в кампанию 1920 года были бы иными. В вопросах полевой, службы польские авторы не открывают в общем ничего нового и обнаруживают большой интерес к нашим кавалерийским уставам. Чтобы закончить характеристику польской конницы, нужно сказать несколько слов о системе подготовки, принятой в Польше. Последняя ведется, в общем, на основе современных требований и в формах, подчас довольно громоздких и дорогих (подготовка офицерского состава). В этой области также в значительной степени чувствуется влияние французов. При подготовке частей обращается большое внимание на совместные с другими родами войск действия, причем части выходят на занятия, формируя единицы, приближающиеся к штатам военного времени. Перед польской конницей стоят сейчас серьезные проблемы: в процессе взаимодействия различных влияний найти такие тактические и оперативные формы, которые отвечали бы интересам, характеру и ресурсам самой страны.

3. РУМЫНИЯ. Если поляки в процессе своей внутренней жизни пытаются создать свою конницу по собственному вкусу, то последнего нельзя сказать о Румынии. Здесь налицо определенное расхождение между кавалерийской доктриной и действительностью. Если польская конница делает много, чтобы создать что-то свое, то румынские кавалеристы, судя по своим официальным взглядам, всецело в цепях французских тактических и организационных взглядов. Эволюция румынских взглядов на конницу, начиная с эпохи мировой войны (в которую Румыния «опоздала» вступить и вступила на два года позднее ее начала) и до настоящего времени, претерпела коренной поворот. Подобно французам, от использования конницы в конном строю в 1916 году румынское командование, через понятие «комбинированного боя» (инстр. больш. ген. штаба 1917 года), скатилась к утверждению, что огневой бой в пешем строю — нормальный вид боя конницы» и что «последний возможен только для мелких соединений и то в исключительных условиях». Попытки румынских сторонников конного боя и противников «пехотизации» конницы, опирающихся на доказательства из румынской географии и политики, пока не возымели успеха. Конь — остался средством передвижения, причем на полевых поездках комсостава кавалерии в 1926 году, где конница действовала очень «поучительно» в отрицательном смысле, лошадей, после спешивания, зачастую отправляли в тыл на 30 — 40 км, а кавалеристы действовали как настоящая пехота. Если бегло ознакомиться со строевыми формами румынского кавалерийского устава, то здесь налицо вся система французской кавалерии, с ее расчленением и параллелизмом форм конного и пешего строя, Основные принципы боевых действий румынской конницы заключаются в том, что все передвижения, как и у французов, ведутся в конном строю, а бой, за исключением случаев внезапности или деморализации противника, ведется пешком, причем резерв или прикрытие оставляются, как можно меньше, в конном строю. Расчленение в пешем строю, боевые порядки и правила ведения боя те же, что и у пехоты. Самое распределение сил в бою, в соответствии с характером боя, имеет определенные шаблонные нормы, устанавливающие количество частей или подразделений в первой линии, во второй и т. д. Изложенные тактические взгляды румынской конницы имеют тенденцию, в полной мере, отражаться и на организации румынской конницы. При сравнении румынской конницы с пехотой трудно уловить существенную разницу в организации мелких подразделений. Организация крупных соединений предусматривает (скорее теоретически) большое количество огневых и технических средств, наличие которых под силу только экономически могущественной государственной организации. Вместе с тем румынское командование считает недостаточным для будущих боевых действий на своем восточном фронте количество своих единиц стратегической конницы и предполагает дальнейшее увеличение конницы и ее массирование еще в мирное время (кавалерийские корпуса). Последняя проблема, несмотря на бесплатное приобретение после мировой войны больших конских ресурсов в Бессарабии, Буковине и Трансильвании, безусловно натолкнется на недостаток конского состава страны. Боевое применение румынской конницы, где высказываются мнения, что шашку как вооружение конницы пора сдать в архив, всецело определяется французским уставом и оригинального ничего не содержит. Что касается подготовки румынской конницы, то и здесь, в основе, французские идеи. Из отдельных моментов, относящихся к этому вопросу, следует отметить большое внимание румын к подготовке инструкторов для обучения новобранцев, путем пропуска их через полковые или дивизионные (при дивизионах) школы, а также стажирование младшего командного состава в пулеметных эскадронах и бронечастях.
scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] vikond65 в Дюралевый кит
avc_00174473.jpg

Ровно 95 лет назад, 6 ноября 1922 года, впервые поднялся в воздух гидросамолет Дорнье Do-J, он же "Валь", то есть "Кит". Поскольку Версальский договор запрещал Германии строить большие самолеты, которые могли быть использованы в качестве бомбардировщиков, немецкий авиаконструктор и предприниматель Клаудио Дорнье перенес производство в Италию. Именно там был построен и прошел испытания первый "Кит", а потом начался его серийный выпуск.

Read more... )
   

scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] amarok_man в Мотопробег Москва-Париж-Москва 1927 года


В домашнем архиве одной из известнейших гонщиц 40-х годов прошлого столетия Халиды Килькеевой обнаружился невесть как к ней попавший документ - диплом участника мотопробега «Москва-Лондон-Москва», совершенного в 1924 году. За спортивные достижения в деле мототуризма награжден некто А.В. Чигорин... Внештатный автор «Мото» и группа следопытов начали искать: что за человек, как проходил мотопробег?..

Read more... )


scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] lazy_flyer в Чуда над Вислой псто...
За прошедшее столетие это событие обросло массой домыслов и интерпретаций. Почему бы не выслушать ещё одну точку зрения?
Read more... )

scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] red_atomic_tank в повесть о настоящем японце
Оригинал взят у [livejournal.com profile] d_clarence в 万歳, лейтенант Итикава!
Японцу, коммунисту и замечательному человеку за спасенные жизни волжских ребят.


Умирал Сёити Итикава страшно. Еще до суда, в предварительном заключении, ему забили гвозди под ногти на ногах. Все шестнадцать лет, что он провел в тюрьме, Сёити выходил на прогулку ступая вывороченными ступнями и корчась от боли. Из них четырнадцать лет он выносил на спине подышать воздухом своего товарища Гоитиро Кокурё, которому тюремщики просверлили коленные чашечки. Есть тюремную пищу Сёити не мог - пиорея и страшно опухли десна. Он только пил пустой бульон и сосал зерна. Всего полгода не дожил он до освобождения - умер 15 марта 1945 года от истощения. Труп Сёити Итикава весил всего 34 килограмма при росте в 172 сантиметра.

За что принял он лютые муки, как жил, что совершил и за что ему до сих пор благодарны на далекой Волге?
Read more... )


scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] mysea в Ленинград 1920-30-х
Оригинал взят у [livejournal.com profile] mysea в Ленинград 1920-30-х
Оригинал взят у [livejournal.com profile] ingwar_lj в Ленинград 1920-30-х
Северная столица в 1920 - 1930 годах.


Read more... )
scharapow_w: (Default)
Предыдущие статьи можете прочесть в тайных архивах и подвалах

В РеИ грамотные военные специалисты, служившие в РККА, добивались превращения Штаба РККА в полноценный Генеральный Штаб. То есть требовали вернуть под родную крышу Разведывательное Управление вместе с Инспекциями родов войск в первую очередь, а также перераспределить часть полномочий между Главным Управлением РККА Наркомата и Генеральным Штабом, во вторую очередь, и часть полномочий новых добавить ГШ в третью очередь.
Первопроходцем в этом деле был реальный Тухачевский,всерьез обиженный тем, что Ворошилов урезал реальные полномочия Начальника Штаба РККА, продолжил "великий поход" Шапошников, который даже написал научную монографию для весомости приводимых им аргументов в пользу Генерального Штаба, поддержал эти усилия Егоров, которому первому довелось возглавить воссозданный Генеральный Штаб РККА, хотя и с урезанными полномочиями. Затем на посту Начальника ГШ отметились Шапошников и Мерецков, Жуков и Василевский, но только Антонов смог сделать Генеральный Штаб настоящим ГШ Красной Армии. И только опираясь на опыт ВОВ, блестящей плеяде советских генштабистов удалось создать полноценный и полномочный Генеральный Штаб Вооруженных Сил СССР в послевоенный период. Велики послевоенные заслуги Василевского, Соколовского, Петрова, Захарова. Огромную роль сыграл Николай Васильевич Огарков, идеи которого творчески развивает современный ГШ ВС РФ.
Так почему же многие советские военачальники в предвоенный период противились идее создания Генерального Штаба? Ключевая роль в этом противодействии принадлежала К.Е.Ворошилову.
К.Е.Ворошилов был человеком не глупым, обладал здравым смыслом, но был невежественным в военном деле, при том весьма властолюбивым. Как и большинство властолюбивых людей, Ворошилов не любил признавать собственные ошибки. В одних областях армейской службы, где жизненный опыт и здравый смысл, давал ему возможность составить более-менее объективное мнение, Ворошилов принимал вполне здравые и целесообразные решения. Но там, где имеющихся знаний и опыта не хватало, Ворошилов откладывал решения, иногда на долгий срок, пытаясь за это время составить для себя понятную картину путем выяснения мнений по интересующему его вопросу у авторитетных для него в военном деле сподвижников. Сподвижники были разные, как по степени компетентности в военном деле, так и по степени личной лояльности к Ворошилову, но результат в итоге был один. Важное, иногда судьбоносное для всей РККА или даже всего СССР управленческое решение принималось случайным образом, иногда под влиянием совершенно неожиданных факторов.
Проблема дореволюционной РСДРП(б) была в том, что среди её членов не было профессиональных военных вплоть до 1917 года, в связи с чем партия пришла к Октябрю с набором всевозможных временных тезисов на основе "военных теорий" Ф.Энгельса, вместо всесторонне проработанной и принятой всеми членами партии программы в военной области. Кроме М.С.Свечникова, полковника Генерального Штаба, начальника пехотной дивизии, в составе РСДРП(б) до Октябрьской революции, других генштабистов не было, да и М.С.Свечников вступил в РСДРП(б) в апреле 1917 года. Другая проблема заключалась в том, что из "старых" генштабистов, которые пошли на сотрудничество с революционными партиями, многие не скрывали своего скептического отношения по отношению к первоначальной государственной практике большевиков, как например бывший генерал-майор генерального Штаба А.А.Свечин, что заставляло верхушку РКП(б) с настороженностью относиться к "старым" генштабистам. В то же время, "молодые" генштабисты( если и не все, то большинство), которые составляли большую часть военных специалистов в руководящих органах РККА в начальный период, разделяли политические взгляды левых эсеров на устройство социалистической Республики. Понятно, что после левоэсеровского мятежа в июле 1918 года, политическая лояльность "молодых" генштабистов была под вопросом. Тем не менее, военная целесообразность заставляла большевиков в ходе Гражданской войны в своих организационных решениях ориентироваться на рекомендации дореволюционных генштабистов в военной области. Но после победного окончания Гражданской войны многим влиятельным партийцам показалось, что пролетарская диктатура вполне может обойтись без "военспецов" в рядах РККА. Вновь на свет божий вытаскиваются отвергнутые во время ГВ многие тезисы "военной оппозиции", опять в качестве убойного "военного авторитета" используются статьи Энгельса второй половины 19 века, отвергается дореволюционный опыт российского военного строительства в пользу "новаторской" концепции строительства ВС на основе теории о "вооруженном народе"( авт. конца 18 века),без малейшего учета особенностей внутреннего устройства РСФСР, исторического пути развития России и геополитической ситуации, в которой оказался СССР.
Начиная с партийной дискуссии 1921 года и военной реформы 1923-1925 годов, руководство РКП(б)-ВКП(б) строило Рабоче-Крестьянскую Красную Армию таким образом, что перед ВМВ пришлось ломать старую концепцию ВС и перестраивать РККА заново на основах кадровой призывной армии, похерив на практике марксистские теории о "вооруженном народе", как основе "революционной армии нового типа".
scharapow_w: (Default)
Ничего плохого про белорусов сказать не могу, но подобную блядскую политику большевиков ака коммунистов никак не понимаю. Т.е. мысли о глобусе, СШЕ и лекалах есть, но насколько они применими хз.

Оригинал взят у [livejournal.com profile] drugoy_dolboeb в Белоруссизация - Минск, Гомель и т.д. 1925-28 год
Оригинал взят у [livejournal.com profile] drugoy_dolboeb в Белоруссизация - Минск, Гомель и т.д. 1925-28 год
Оригинал взят у [livejournal.com profile] nik_ej в Белоруссизация - Минск, Гомель и т.д. 1925-28 год
Оригинал взят у [livejournal.com profile] zhenziyou в Белоруссизация - Минск, Гомель и т.д. 1925-28 год


Одновременно с принудительной украинизацией в УССР, по аналогичному сценарию с большевистской настойчивостью развертывается белоруссизация в БССР - материалы из минских газет "Рабочий", "Звезда", "Савецкая Беларусь" 1925-28 год

Много картинок, кликабельно )

scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] bigfatcat19 в Поучительная техасская история, или "один против ветра".
Ночью 10 января 1928 года нефтеразведчик Галф Ойл Компани (Gulf Oil Company) Эдди В. Холл (Eddie V. Hall) гнал свой желтый спортивный Бьик по хайвэю Суитуотер-Лаббок (Sweetwater-Lubbock) в свой родной город Пост (Post), Техас. Здесь надо пояснить: "нефтеразведчик" ("oil scout") в данном случае - это не тот человек, который вертит дырки в земле, а надежде, что из земли забьет нефть. Нефтеразведчик - это человек, который гоняет по штату и находит людей, которые провертели дырки в земле так, что именно на их участке забила нефть. Компания выкупала такие участки и начинала промышленную добычу. На въезде в Джастисбург (Justiceburg) он увидел два автомобиля, припаркованные по обочинам дороги. Машины были развернуты капотом к нему, и возле каждой находилось несколько человек с винтовками и дробовиками в руках. Машины мигнули фарами, давая сигнал остановиться. Опасаясь, что это грабители, Эдди упал на сиденье, и вслепую нажал на педаль газа, чтобы проскочить опасный участок. Вооруженные люди открыли огонь - в машине было разбито ветровое стекло, руль, в корпусе появилась масса пробоин, а заряд дроби угодил нефтеразведчику в колено (стал ли он после этого городским стражником - история умалчивает).

Read more... )

scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] dvchernish в Коллективизация, голод 1932-33 гг. в СССР и политика Сталина
Случайно наткнулся в инете на свою собственную давнюю статью - по итогам спора на форуме ТВОВа в прежние времена. Прочитал - черт возьми, надо же, какой я умный был - и решил её к себе же утащить. Так что вот. Это мое. Но давнее. Но - и сегодня под каждым словом подпишусь.

Статья взята отсюда


Автор: я.

Статья очень длинная, но обстоятельно рассказывает о причинах коллективизации, рекомендуется к прочтению всем, особенно тем, кто любит кричать о "сталинском произволе". Также дает наглядное представление о том, что никакого планомерного геноцида не была, поэтом плющенки могут засунуть языки себе в задницу. Заодно статья развеивает всякие демократические мифы - это не я. Это автор ЖЖ где я свою статью нашел, неизвестный мне [livejournal.com profile] skeiz

-------------------------------------------------------------------


Прежде всего напомню еще раз о главной задаче стоявшей перед Россией независимо от строя и о субъективном мироощущении, пронизывающим всю политику большевиков. Таковой задачей была догоняющая модернизация отсталой аграрной страны под угрозой потери статуса великой державы - и соответственно территорий. Задача абсолютно не связанная с социализмом, капитализмом или царизмом. Россия в 1914 г. была удивительной великой державой - великой по территории и ресурсам, числу - но не по качеству и сути. В то время как все другие великие державы (Германия, Великобритания, Франция, Австро-Венгрия, США, даже Италия) уже прошли фазу индустриализации (говоря в терминах О.Тоффлера, перехода от аграрных цивилизаций первой волны к индустриальному обществу второй волны), Россия продолжала оставаться аграрной страной с элементами (секторами) начавшегося перехода к индустриализму (как КНР сегодня - (т.е. в конце 90-х - прим. мое!), правда у китайцев наслаивается еще и переход к постиндустриализму в Шенчжене и других особо продвинутых районах). Это качественный разрыв, отлично заметный при сравнении эффективности народного хозяйства (душевого производства): Российская империя при валовых абсолютных показателях входившая в пятерку самых крупных экономических держав мира, по душевому производству оказывалась отсталой страной (см. сборник АН России "Россия в 1913 г." изданный в 1995 г. в СПб. - он есть в сети: http://www.rus-sky.org/history/library/191...1.html#Введение и далее ...). Следствием этого разрыва была опасная военная слабость России выражавшаяся в технико-технологическом отставании от передовых государств и низком качестве солдат и офицеров (чтобы не разводить сабж отсылаю к постам eugend на Снежках где приведена выжимка: http://www.snowball.ru/forums/?action=user&id=5975 и поблизости по форуму, я с его т.зр. согласен и могу еще много от себя привести фактов и оценок современников и специалистов). Суть дела была предельно откровенно сформулирована Сталиным в его выступлении в феврале 1931 года, объяснявшим решение об индустриализации: "Россия отстала от передовых стран на 50-100 лет. или мы пробежим это расстояние за 5-10 лет или нас сомнут". Смяли бы рано или поздно - собственно, первая мировая война и плачевные результаты показанные в ней Россией убедительно это подтверждали. В ПМВ Россия с предельным напряжением своей хилой экономики воевала против 30-40% сил Центрального блока (в основном австрийских, Германия держала на Востоке примерно 25% своих войск) надорвалась и развалилась через три года. В ВМВ мы в одиночку три года воевали с Германией имея против себя в среднем 70% немецких сил и в итоге одержали грандиозную победу. Однако чтобы это стало возможным нужно было в промежутке между двумя мировыми войнами изменить Россию, превратить ее из аграрной в индустриальную страну.

Субъективное мироощущение пропитывавшее политику большевиков - синдром осажденной крепости. Вожди революции выросшие на книгах про ВФР и аналогиях с Французской революцией себя видели якобинцами противостоявшими реакционной Европе... все их споры о стратегии в 20 гг - держать ли курс на мировую революцию (как изначально) или все-таки строить социализм в одной отдельно взятой стране - вытекали из представлений о неизбежности новой войны, причем СССР мыслился как объект агрессии со стороны враждебного "капиталистического окружения". Разница была лишь в том что Троцкий и левые считали Россию слишком отсталой чтобы выстоять и спасение революции видели в разжигании мирового революционного пожара, рассматривая Россию как топливо и поджигателя, не более, а Сталин и правые считали что правильнее будет форсировать индустриальное развитие страны и создать из СССР единый военный лагерь, способный противостоять атакам со всех азимутов. Реально ситуация не была такой острой, но синдром осажденной крепости объективно помогал курсу на решение главной национальной задачи страны - форсирования догоняющей индустриализации.

НЭП не позволял решить эту задачу. Б.Кагарлицкий ("Революционный разрыв") пишет так:

Восстановление порядка в 1920-е годы позволило приблизиться к дореволюционному уровню и в некоторых отраслях даже превзойти его. Валовая продукция промышленности в 1926 году составила 11 083 млн. руб. по сравнению с 10 251 млн. руб. в 1913 году, причем в тяжелой промышленности довоенный уровень был превышен на 16,5%.[6] Но следует помнить, что «достижения» царской России даже в годы промышленного подъема были весьма относительными, а 13 лет, потерянные для экономического развития, надо было как-то наверстывать.

Экономисты более жестки в оценках. Г.Ханин в знаменитой статье "Почему и когда погиб нэп: Размышления экономиста" (ЭКО, № 10 (182) 1989 г.):

Цитата
"По данным наших справочников, национальный доход в СССР в 1928 г. вырос по сравнению с дореволюционным уровнем на 19%. Учитывая, что в 1913 г. Россия далеко (в 3-4 раза) отставала по уровню национального дохода от США, даже этот рост свидетельствовал об огромном отставании от развитых капиталистических стран, где национальный доход вырос значительно больше (например в США в 1,4 раза). Но реальное положение по этому ключевому показателю было намного хуже". Советская статистика по рублевым показателям не отражала фактического положения экономики. Ханин приводит ссылки на расчеты А.Никольского (1927 г.), Госплана СССР (1927 г.), американского экономиста Фэлкуса (1960-е годы), из которых следует, что объем национального дохода Российской империи в границах 1939 года в 1913 г. и в ценах 1928 года равнялся 30-31 млрд. рублей, а в СССР он составил всего 26,4 млрд. рублей. То есть на 12-15% ниже уровня 1913 года" (Ханин ук. соч. с.70)

Расчеты Ханина показывают удручающую картину итогов нэпа к 1928 г. Национальный доход ниже 1913 года на 12-15%, объем жилого фонда в городах при той же численности городского населения снизился на 20%, производительность труда снизилась на 23%, фондоотдача по народному хозяйству упала на огромную величину - на 25%, безработица достигла кризисного уровня (1,5 млн чел. при численности рабочих и служащих в 10,5 млн). Низкая эффективность нэповской экономики вела к снижению доли прибыли полученной в стране в сравнении с 1913 г. (в промышленности на 20% в жд в 4 раза) - т.е. к сокращению возможностей роста экономики "естественным" путем. Ведь при нормальном развитии расширение производства идет из прибыли...

Добавьте сюда огромный износ основных производственных фондов (и зданий и особенно оборудования) - в результате войны и революции из процесса обновления оборудования в России выпало 10-15 лет, и в конце 20-х годов СССР фактически вынужден был бы работать на простое покрытие выбывающих фондов (Ханин приводит пример с паровыми котлами: потребность их вывода в связи с износом - со сроком службы свыше 25 лет - составляла 200 тыс. квадратных метров площади нагрева в год, в то время как объем отечественного производства котлов - 88 тыс. кв. м. а импорта - 100 тыс. кв. м., т.е.производство и импорт лишь примерно покрывали выбытие).

Объективно к 1928 г. при сохранении нэпа складывалась ситуация экономического застоя, т.к. физически возможный рост экономики при этих показателях не превышал 5-10% за 5 лет, а рост населения в стране - 10% за те же пять лет...

Еще хуже дело было по новейшим отраслям промышленности - элетроэнергетике, химии, тракторной и авиационной промышленности, автомобилестроению. Здесь отставание от Запада исчислялось уже десятками раз,а это - отсутствие современной армии. Численность РККА к 1928 г. (560 000 чел) сильно отставала от численности русской армии в 1913 г. (1,4 млн. чел), при этом и в конце 20-х у РККА практически не было ни танков ни авиации ни тяжелой артиллерии ни современной связи. Сравнение с лишенного всего этого Версальским миром Германией не могло успокаивать - Германия была экономическим гигантом, способным при изменении политических условий быстро развернуть мощнейшие и современные вооруженные силы, а СССР был дохлым карликом, которому слабая территориально-кадровая РККА конца двадцатых и то неподъемной была по экономическим и финансовым причинам... а они быстро не могли быть изменены.

Перед советским руководством в конце 20-х вырисовывалась перспектива экономической стагнации и военного бессилия. Для людей убежденных в неизбежности новой войны это было категорически неприемлемым положением и огромной угрозой, требовавшей немедленных и жестких мер. Цитированное выше выступление Сталина показывает что именно так ситуацию и воспринимали.

Однако в ситуации конца 20-х был еще один момент, который часто забывается. Парадоксальным образом революция 1917 г., вырвав Россию из мирового капиталистического хозяйства, превратила ее из периферийной страны не имевшей шансов догнать лидеров в страну отсталую, но зато самостоятельную и поэтому имевшую перспективу сыграть в свою игру.

Поясню.

Представление об «отсталости» как корне проблем предполагает «ускорение» развития. Модернизация представляется ее идеологам чем-то вроде гонки, в которой, естественно, есть первые и последние. Это похоже на соревнование бегунов или забег лошадей на ипподроме. В подобном состязании всегда можно оценить, почему кто-то из участников вырвался вперед или, напротив, отстал. Однако отношения между центром и периферией строятся по совершенно иному принципу. Именно ресурсы, предоставляемые периферией, ускоряют «бег» центра. Чем более активно периферия участвует в «соревновании», тем больше она отстает и тем более способствует «отрыву» Запада. С другой стороны, все фазы, проходимые Западом, проходят и страны периферии, не столько с отставанием, сколько в иной форме. Иными словами, это не отношения двух самостоятельно бегущих участников гонки, а, скорее, отношения всадника и лошади. И всадник и лошадь прибывают в одно и то же место, к одной и той же цели, только в разном состоянии. Лошадь не может ни выбрать цели, ни обогнать всадника, не сбросив его с себя. Советская модернизация и была, по существу, такой попыткой сбросить всадника, продолжая бег в прежнем направлении.

Советская промышленность уже не обслуживала накопления капитала на Западе, как это делала промышленность Российской имерии, но возникал вопрос о том, где взять собственный капитал, необходимый для того, чтобы догнать «передовые страны».

Н.И.Бухарин быстро ставший главным идеологом партии после смерти Ленина, полагал, что социализм может быть построен в одной отдельно взятой отсталой стране, причем относительно безболезненно и постепенно. Главные враги революции уже побеждены, а новые социальные противоречия, возникающие в России после победы большевиков, не особенно серьезны. Ссылаясь на Ленина, он постоянно напоминал, что «конфликт рабочего класса с крестьянством вовсе не неизбежен». Известный нажим на деревню надо продолжать, чтобы получить дополнительные ресурсы для индустриализации, но главным стимулом промышленного развития должен стать рыночный спрос. Легкая промышленность, по Бухарину, должна была развиваться в первую очередь, но темпы индустриализации – зависеть от емкости внутреннего, преимущественно крестьянского рынка. Иными словами Бухарин надеялся повторить путь, которым шло становление индустриального общества в Англии и Соединенных Штатах, причем – с минимальными конфликтами.

Однако Англия развивалась в условиях мировой монополии. У нее почти не было конкурентов, она на целую эпоху опережала своих соперников, оставаясь в течение почти всего XIX века «мастерской мира». Уже к концу столетия ее догнали Германия и США. Темпы развития экономики увеличились с обострением международной конкуренции, технология стала обновляться чаще. Страны, которые медленно наращивали свой промышленный потенциал, оказывались обречены на хроническое "структурное" отставание. Главную роль играло уже не количество заводов, а их "качество", применяемая на них технология.

С точки зрения задач индустриализации страны ситуация была трудноразрешимая. Эволюционная программа Бухарина, предусматривающая сохранение частных крестьянских хозяйств на "несколько десятилетий", предполагала планомерное развитие экономики без внутренних и внешних кризисов. Но такой возможности действительность не предоставила. На XV съезде партии был провозглашен курс на форсированную индустриализацию. Первоначально она мыслилась без всякой коллективизации, средства на закупку оборудования и станков на Западе деревня должна была дать в рамках нэпа через т.н. "ножницы цен". 5 ноября 1927 года в беседе с иностранными рабочими делегациями Сталин заявил: "Мы думаем осуществлять коллективизм в сельском хозяйстве постепенно, мерами экономического, финансового и культурно-политического порядка. Я думаю, что наиболее интересным вопросом является вопрос о мерах экономического порядка". О "всеохватывающей коллективизации" в той беседе он сказал очень определенно: "К этому дело еще не пришло и не скоро придет".

Логика была такая.
Большевистская революция, национализация промышленности и отмена царского долга выключили Россию из глобального процесса накопления капитала, но не из мирового рынка. Более того, именно с участием в мировом рынке связывались лидерами страны надежды на ускоренную индустриализацию. Обойтись без закупки оборудования и переноса технологий страна, вставшая на этот путь, не могла. В 1920-е годы русское зерно возвращается на мировой рынок.

Экспорт зерна должен был профинансировать приобретение необходимой техники.

Разногласия были лишь в вопросе о том, как взять зерно. Если Бухарин, поддержанный на тот момент Сталиным, стремился развивать независимые крестьянские хозяйства, то Троцкий, напротив, говорил об угрозе формирования сельской буржуазии и стремился получить зерно путем «давления на кулака».

Главным экономистом «левых» был Е.А.Преображенский, выступивший с собственной теорией «первоначального социалистического накопления». По его мнению, индустриализация не может обойтись без изъятия ресурсов из деревни. По отношению к «социалистическому» городу, «мелкобуржуазная» деревня должна играть ту же роль, что колонии по отношению к метрополиям в период первоначального накопления при капитализме. «Чем более экономически отсталой, мелкобуржуазной, крестьянской является та или иная страна, проходящая к социалистической организации производства, чем менее то наследство, которое получает в фонд своего социалистического накопления пролетариат данной страны в момент социальной революции, тем больше социалистическое накопление будет вынуждено опираться на эксплуатацию досоциалистических форм хозяйства…» Иными словами, «государственное хозяйство не может обойтись без эксплуатации мелкого производства, без экспроприации части прибавочного продукта деревни и ремесла». (цит по: Вопросы экономики, 1988, № 9, сс. 126, 110).

Практически это «изъятие» осуществляется через железнодорожные тарифы, денежную эмиссию, кредитную политику государственных банков, а главное – через торговлю. Продовольственный рынок был разделен на плановый и частный. Одну часть зерна государство закупало у крестьян и коллективных предприятий по твердым ценам, другую крестьяне реализовывали самостоятельно. Государственные закупки велись по заниженным ценам, что признавалось и левой оппозицией и сторонниками Бухарина. Естественно, занижение цен в плановом секторе экономики деревня пыталась компенсировать повышая цены на свободном рынке, но государство и здесь имело преимущество: завышая цены на промышленные товары, оно отбирало назад часть средств, полученных крестьянами в частном секторе. Всё это называлось «ножницами цен» или просто «данью», которую село должно было платить городу во имя индустриализации.

Однако "крестьянин сер, да ум у него не черт съел". "Ножницы" мужики тоже понимали, а их поведение на рынке вовсе не было полностью рыночным, поскольку в деревне у нас было не товарное, а крестьянское трудовое хозяйство. Живущее не по законам рынка и прибыли, а по законам трудозатрат семьи. Поведение крестьян исследовал русский экономист-неонародник А.В.Чаянов, впоследствии расстрелянный в 1938 г.

Крестьянское середняцкое хозяйство (не говоря уже о бедняцком) по преимуществу являлось семейным натуральным хозяйством, ориентирующимся на собственное воспроизводство, а не на повышение товарности своего производства. Существование и развитие семейных хозяйств строилось по иным законам, чем те, с которыми привыкла иметь дело классическая политэкономия. Они часто отвергали, казалось бы, явно прогрессивные технические нововведения, а направление своей хозяйственной деятельности определяли прежде всего не величиной наличного капитала, но размером семьи и ее потребностями. Потому-то крестьянская семья, сделал вывод Чаянов, интуитивно нащупывала оптимальный вариант своей вооруженности средствами производства, за пределами которой при данном уровне техники труд станет непосильным, эксплуатация самое себя оказывается чреватой полным подрывом сил, а их надо беречь, ибо члены такой семьи - хозяева и работники одновременно.

Поэтому когда ножница цен сделала дальнейшее увеличение трудовых затрат крестьянской семьи невыгодным и непосильным, крестьяне прекратили биться как рыба об лед и начали сворачивать производство, переходить к иным занятиям и культурам. В 1927 г. разразился кризис хлебозаготовок. Знаменитая "кулацкая хлебная стачка" по определению 20-х годов (то что некоторые наши камрады не знают о ней, увы, не меняет дела). Вместо 600 млн. пудов запланированных властью собрали только 300 млн. пудов. А ведь зерно было главным экспортным товаром, который должен был обеспечить закупки станков и оборудования для провозглашенной XV съездом индустриализации.

Собственно, первый "Кризис" хлебозаготовок имел место зимой 1925-1926 годов, что привело к невыполнению плана экспорта хлеба и, соответственно, уменьшению импорта страны. Пришлось сократить ввоз иностранных товаров, что сказалось на темпах развития промышленности. По оценкам ряда видных партийных деятелей, в частности Г. Каменского, выход из кризиса был обеспечен за счет "свертывания" нэпа в сфере оборота, путем применения методов военного коммунизма. Так что на "хлебную стачку" 1927 г. правительство ответило еще большим расширением военно-коммунистических методов в отношениях с деревней.

Сегодня странно было бы видеть в крестьянском саботаже "кулацкую стачку". Д-р экономических наук Владислав Лоскутов пишет:

Цитата
Постоянно возобновлявшийся кризис хлебозаготовок объяснялся естественным нежеланием каждого крестьянина как частного собственника систематически отдавать за здорово живешь продукты своего труда и нормальным желанием их как товаровладельцев извлечь максимум выгоды из своего товара. Так что политике плановых заготовок по устойчивым ценам при наличии товарно-денежного рынка противостояли не какие-то 5 процентов кулаков, а все облагаемое налогом и заготовками крестьянство. Причем крестьяне, не применявшие наемного труда, должны были оказывать еще более упорное сопротивление заготовкам, так как хлеб им давался намного тяжелее.

Борьба шла не с кулаками а с крестьянством в целом.

Можно ли было не бороться с крестьянами? Нет нельзя. Индустрию развивать нужно, переходить от аграрного общества к индустриальному - тоже. Во всем мире процесс раскрестьянивания был болезненным: в Англии, например, он вылился в движение огораживания и жесточайшие "работные законы" против бродяг и нищих. Средств для индустриализации кроме как в деревне взять было неоткуда: колоний которые можно было ограбить у СССР не было, займов и инвестиций нам не давали (да если бы и давали они не привели бы к решению проблемы догнать и перегнать - СССР просто втянули бы в мировую экономику как периферию, как лошадь под всадником... это нам было не нужно).

Но бороться с крестьянством и извлекать из деревни деньги, зерно и людей для индустриализации можно было по разному. Хорошо пишет Лоскутов:

Цитата
Можно было по-разному относиться к политике "перекачки" средств, по существу неоплаченного труда, из индивидуальных крестьянских хозяйств в промышленность, но осуществлять ее на практике приходилось поневоле. Объективно для этого было лишь два пути: овладеть законами рынка, чтобы втягивать индивидуального крестьянина в товарное производство так, как это делает крупный капитал - путем постоянного расширения неэквивалентного рыночного обмена, либо продолжать политику командно-административного вмешательства в экономику.

Первый путь был теоретически возможен, но практически невыполним, так как для этого у хозяйственных и политических кадров не было не только нужных экономических знаний, но и обыкновенной грамотности. В 1926 году в возрасте от 9 до 49 лет было 43 процента неграмотных. Директорами предприятий, как правило, были выдвиженцы из рабочих. В 1924 году даже среди председателей трестов 63 процента кадров имели низшее образование.

По второму пути страна фактически уже шла в течение 10 лет. Оставалось только найти форму отношений с крестьянством, позволявшую обеспечить государственный контроль над сельскохозяйственным производством по образу и подобию отношений с промышленностью.

Однако и тут выбор был сделан не в процессе "свободного размышления", а "силой вещей", в ходе жесткой реакции руководства СССР на текущие события.

К несчастью, хлебная стачка крестьян пришлась на самое невыгодное время - на начало индустриализации. Экономист Андрей Колганов отмечал два фактора, крайне негативно воздействовавших на ситуацию с хлебозаготовками и изменение курса властей.

Цитата
Первый – хотя сокращение планового хлебооборота и размеров планового снабжения хлебом городского населения было незначительным, это произошло в условиях быстрого роста промышленности и численности городского населения, предъявляющего возрастающий спрос на продовольствие. Именно это вызвало скачок цен частного рынка. Второе – связанное с острым дефицитом ресурсов для внутреннего рынка сокращение хлебного экспорта, который в 1928/29 г. составил всего 3,27% к уровню 1926/27 г.» Экспорт зерна резко упал: с 2177,7 тыс. тонн в сезон 1926-27 гг. до 344,4 тыс. тонн в 1927/28. Хуже того, для обеспечения городов продовольствием пришлось ввезти 248,2 тыс. тонн зерна из-за границы, потратив на это 27,5 млн. рублей в валюте. Соответственно, программа импорта машин и оборудования, от которой зависел успех индустриализации, была провалена.

Итак, хлебная стачка 1927 г. - вместо плановых 600 млн. пудов заготовлено всего 300 млн. К началу 1928 г. недобор по хлебозаготовкам оказался 128 млн. пудов по сравнению с предыдущим годом и 300 млн. т в сравнении с планом. Сталин сформулировал проблему с присущей ему четкостью и простотой: «Лучше нажать на кулака и выжать у него хлебные излишки… чем тратить валюту, отложенную для того, чтобы ввезти оборудование для нашей промышленности».

В первых числах января 1928 года Политбюро единодушно принимает решение о применении чрезвычайных мер, использовании административного и судебного нажима на кулаков и зажиточных крестьян для обеспечения городов хлебом. Его поддерживают все члены руководства, включая Бухарина, Рыкова, Томского. Голосовали за чрезвычайные меры и те, кто их не поддерживал, как признавался позднее М. И. Калинин. Попросту другого выхода у руководства партии не было - города надо было кормить, а для этого надо было получить хлеб любой ценой.

Реализация чрезвычайных мер была поручена Сталину, и он взялся проводить их в жизнь со свойственной ему решительностью. Уже 6 января местным властям были разосланы соответствующие директивы. Ближайшие сотрудники Сталина, в том числе Микоян, Каганович, Жданов, Шверник, Андреев, руководили операцией на местах. В течение нескольких недель основные зерновые районы были охвачены волной административного насилия.

14 января Сталин лично отправился в поездку по Сибири и Уралу, где, несмотря на хороший урожай, заготовки шли плохо. Поездка напоминала военную экспедицию. На каждой остановке Сталин, отмахиваясь от ссылок на необходимость соблюдения законности, обрушивал на местные власти обвинения в некомпетентности, трусости, обзывал их кулацкими агентами. Во время его инспекции были сняты с работы и подвергнуты наказаниям вплоть до исключения из партии многие десятки местных работников - за "мягкотелость", "примиренчество", "срастание" с кулаком и т. п. Волна замены партийных, советских, судебных и хозяйственных работников прокатилась по всем районам. На Урале за январь-март 1928 года были отстранены 1157 работников окружного, районного и сельского аппарата. Все это подхлестнуло массовый административный произвол.

Помимо кулацких попыток припрятать хлеб, зерновой кризис Сталин объяснял тем, что единоличное крестьянское хозяйство зашло в тупик. Исходя из такого представления, уже в январе, находясь в поездке по Сибири, Сталин ставит в повестку дня "развертывание строительства колхозов и совхозов" не как дело перспективы, а в прямой связи с заготовительной кампанией. 1 марта 1928 года на места пошло подписанное секретарем ЦК В. М. Молотовым циркулярное письмо "О весенней посевной кампании", в котором указывалось, что "вся работа местных парторганизаций по проведению посевной кампании будет расцениваться в зависимости от успехов в деле расширения посевов и коллективизации крестьянских хозяйств".

Страна сползала к коллективизации не в результате планового стратегического решения - а силой вещей, из текущих мелких кризисов и проблем.

Военно-командные методы принесли результат - зимой 1928 г. хлеб у крестьян был изъят и проблемы с обеспечением городов были решены. Несмотря на плохой урожай в основных хлебных районах в сезон 1928/29, заготовили зерна только на 2% меньше, чем в 1926/27. Это еще больше укрепило Сталина в уверенности в правоте своих действий. Но проблема в целом только обострилась.

На возврат к методам военного коммунизма осенью 1928 года крестьянин ответил сокращением посевов озимых. Страна оказалась в еще большем кризисе. Возникли затруднения с иностранными платежами. Появились хлебные карточки, сократился импорт. Под угрозой оказались производственные программы. Для изыскания средств пришлось ввести принудительные займы на индустриализацию - впервые в мирное время. Это была агония экономических методов управления народным хозяйством.

Чрезвычайные меры, введенные в качестве временных, должны были повторяться снова и снова, превращаясь в постоянную практику. Однако невозможность такого положения была очевидна для всех.
Неудивительно что в такой ситуации Политбюро переходит к политике "сплошной коллективизации" 1929 г. Начался "великий перелом" спинного хребта мужикам. По существу речь шла о возможности контролировать сельское хозяйство непосредственно, изнутри, объединив всех производителей в подчиненные государству колхозы. Соответственно появляется возможность безо всяких чрезвычайных мер изымать из деревни административным методом в любой момент столько зерна, сколько нужно будет государству, минуя рынок.

В новой заготовительной кампании, особенно к весне 1929 года, "чрезвычайные" меры стали применяться еще шире и жестче. Под давлением непосильных заданий местные организации становились на путь повальных обысков и арестов. Нарушения законности, произвол, насилие вызывали открытые протесты крестьян вплоть до вооруженных восстаний. В 1929 году было зарегистрировано до 1300 "кулацких" мятежей. Эти мелкие и разрозненные выступления часто затухали сами собой, но еще чаще их приходилось гасить кровью.

В партии произошел раскол. Бухарин видел, что чрезвычайные меры все более превращаются в постоянный курс и возврат к военному коммунизму и протестовал против этого. Предлагаемые Бухариным меры требовали от хозяйственного аппарата и партийных руководителей достаточных знаний экономики и методов управления производством. Не обладая ими, они склонны были объяснять отсутствие ожидаемой реакции крестьян на свои неумелые действия их злостным сопротивлением Советской власти. Отражая мнение таких руководителей, Каганович говорил на Пленуме в апреле 1929 года, что в деревню направлены товары, увеличены цены на хлеб, но после всего этого кулак все же заявляет: у меня излишки есть, я вам моих излишков не отдам. "Что же вы прикажете нам делать, какие меры вы можете выдумать? - спрашивал Каганович, обращаясь к Бухарину, Рыкову и Томскому.- Вы ни одного нового предложения не внесли и внести не можете, потому что их нет, потому что мы имеем дело с классовым врагом, который на нас наступает, который остатки хлеба для социалистической индустрии дать не хочет, который заявляет: дай мне трактор, дай мне избирательные права - я дам тебе хлеба". Такое экономически и почеловечески справедливое желание крестьянина Каганович, и не только он один, считал наглым требованием зарвавшегося классового врага.

Был и еще один момент: как доказали исследования В.П.Данилова и В.М.Селунской в стране не было необходимой материально-технической базы для производственной кооперации деревни к концу 1920-х годов. Это впрочем понимали и без историков: Михаил Калинин говорил, что одним рынком и голым лозунгом развития инициативы индивидуального крестьянского хозяйства хлебного кризиса не решить. Шансов поднять товарность индивидуального хозяйства до нужного уровня не осталось, и поэтому "для сегодняшнего дня это уже ошибка", так же, как и пытаться на этой основе обеспечить вывоз хлеба за границу для покупки оборудования. Выход Калинин видел в переходе к крупнотоварному коллективному производству в колхозах и совхозах. В коллективизации как способе технологически изменить сельское хозяйство.

Наконец, третье по месту но не по важности: мировой кризис 1929 г. Кагарлицкий пишет об этом так:

Цитата
В то время как зерно стремительно дорожало на внутреннем рынке, оно столь же стремительно дешевело на мировом. «Ножницы» срабатывали в обратную сторону. Чем больше Запад приближался к началу большой депрессии, тем ниже оказывались мировые цены на зерно. Стратегия советской индустриализации была основана на том, что вывозя зерно, государство приобретало оборудование и технологии. Падение мировых цен, сопровождавшееся ростом внутренних цен на хлеб, при одновременном сокращении экспорта в совокупности создавали критическую ситуацию. Программа индустриализации оказалась под угрозой провала.

Я подчеркнул последние строки чтобы вы почувствовали в какой ситуации оказалось советское руководство в 1929 г. и чем это угрожало СССР. Чрезвычайные меры диктовались высочайшими ставками - речь шла о судьбе страны. Крестьяне и их частные интересы с одной стороны и судьбы крайне необходимой для выживания СССР индустриализации - с другой. Это поясняет нам причину ожесточения Сталина и суровость мер по войне с "кулаком".

На ноябрьском пленуме 1929 г. Бухарин и его группа были выведены из Политбюро. 7 ноября появимлась статья Сталина "Год великого перелома". Курс был взят - к черту медленный и непонятный партии рыночный путь, да здравствует решительный большевистский перелом с помощью нагана. Второй Октябрьский переворот - против мелкобуржуазной крестьянско-кулацкой массы.

scharapow_w: (Default)
Можно сказать является продолжение к http://scharapow-w.livejournal.com/243179.html
Оригинал взят у [livejournal.com profile] kazanskiy_blog в Американец, который спас миллионы русских
Многие государственные деятели занимают видное место в истории
благодаря тому, что послали на смерть миллионы людей;
Герберт Гувер, скоро забытый в России, а впоследствии президент США,
имеет редкую возможность занять достойное место в людской памяти как спаситель миллионов.
Историк Ричард Пайпс.

    "Предложения Гувера насчет прокормления одного миллиона детей подлежит принятию, даже если не удастся путем переговоров изменить выставленные им предварительные условия."

Read more... )

scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] seva_riga в О ликвидации большевиками буржуазной эксплуатации трудящихся
Когда вам говорят, что большевики уничтожили  буржуазию, это чистая правда. Но не вся. Большевики действительно извели под корень национальных промышленников, заменив их "нашими западными партнёрами", гарантировав  неприкосновенность их прав на эксплуатацию населения Советской России. Однако обо всём по порядку:

Read more... )

scharapow_w: (Default)
Видимо написано по следам британских БТВ и обобщению опыта оных...
Оригинал взят у [livejournal.com profile] rostislavddd в Теория применения танков из 1922-го.
А.В. Шавров - Генерального Штаба полковник.
" Бронепоезда. Значение. вооружение и тактика бронепоездов"
ТББ-0
Армия которую мы потеряли во всех своих лучших чертах, значительную часть которых РККА не сумела или не захотела унаследовать. За что страна позже и настрадалась по полной.
Read more... )

scharapow_w: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] ququ12 в Американский дом 1923 года.
Оригинал взят у [livejournal.com profile] mgsupgs в Американский дом 1923 года.


Про американские индивидуальные дома я уже неоднократно писал, а сегодня просто еще несколько листиков из каталога 1923 года. С ценами ....:)


Read more... )

Profile

scharapow_w: (Default)
scharapow_w

December 2017

S M T W T F S
     1 2
34567 8 9
101112131415 16
17181920212223
24252627282930
31      

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 1st, 2025 10:42 am
Powered by Dreamwidth Studios