scharapow_w

В. Кузнецов
ГАНС МАНХАРТ — СОЛДАТ ОКТЯБРЯ

Каждый раз в день праздника Великого Октября Ганс Манхарт бережно прикалывал на грудь орден Боевого Красного Знамени. Сколько светлых воспоминаний молодости.связано с этой наградой! Ведь ее он получил из рук Василия Константиновича Блюхера за геройство, проявленное в боях под Волочаевкой. Ганс Манхарт бы тогда командиром дивизиона бронепоездов. «И на Тихом океане свой закончили поход» — эта песня и о нем, немецком В. Кузнецов патриоте, беззаветно поверившем в республику Советов и грудью ставшем на ее защиту.

С русскими большевиками Ганс Манхарт познакомился впервые под Иркутском. Вместе с другими германскими военнопленными он работал на шахте. Туда же пригнали ссыльных революционеров.

«Шахтеры поневоле» не видели белого света. После изнурительной работы их не поднимали наверх, а оставляли под землей — охранники боялись, что в шахту просочатся с воли революционные веяния. Но эти веяния и без того вскоре охватили всю подземную темницу.

Власти думали, что военнопленные и большевики не найдут общего языка. Не тут-то было! Многие немцы уже успели освоить русский язык, а кое-кто из ссыльных владел немецким. И вот ночи напролет рассказывали большевики своим германским товарищам о борьбе против царизма, о революции, о Ленине.

В шахте трудно было дышать. С потолка капала вода. От долгого сидения в каменном мешке у многих расшаталось здоровье. Но если бы даже Гансу Манхарту предложили подняться наверх, он предпочел бы остаться в штольне.
Ганс сразу же проникся величайшим уважением к людям, которые забывали о себе, все помыслы которых принадлежали революции, народу. Таких людей он встретил впервые в жизни. В Германии ему не довелось общаться с революционерами. Зато он /278/ хорошо знал немецких мещан-филистеров с их убогим мирком, которых ничто не интересовало, кроме собственного благополучия. А эти люди горят идеей освобождения своего народа и, если понадобится, готовы без колебаний отдать за нее жизнь! Ганс чувствовал, что чистое и светлое пламя, которое бушевало в груди у его новых товарищей, начинает согревать и воспламенять его самого.

— Эти ночные бдения в шахте, задушевные разговоры о революционной борьбе сделали меня другим человек, — вспоминал потом Ганс Манхарт. — Русские братья познакомили меня с Марксом, о котором я, к стыду своему, только слышал, дали мне прочесть некоторые его работы. Это была для меня «академия под землей», она определила всю мою жизнь...

Однажды утром в шахту спустилась клеть. Из нее выскочили рабочие с красными лентами на шапках.
— Товарищи, мы свободны! Царь свергнут! Это было в феврале 1917 года.
Что делать? Вернуться на родину,- в Германию? Или остаться здесь, с этими людьми, которые стали его учителями и самыми близкими товарищами? Такой вопрос встал перед Гансом, как и перед другими военнопленными.
Местная партийная организация решила послать на помощь революционным рабочим Петрограда свой боевой отряд.
— Как ты решил? С нами? — спросили Ганса.
— С вами! — ответил он.
Выбор был сделан. И когда много лет спустя, чувствуя, что уж недолго осталось жить, Ганс Манхарт перебирал в памяти воспоминания боевой молодости, когда перед ним возникали лица друзей, с которыми породнился навек, — он слабо улыбнулся и прошептал:
— Да, выбор был сделан правильно...

В Петрограде Ганс с головой погрузился в водоворот революционных событий. Когда рабочие, солдаты и матросы брали Зимний, Ганс стоял на боевом посту в оцеплении: надо было обеспечить штурм цитадели старого мира. Так состоялось его боевое крещение в борьбе за власть Советов. /279/

Потом Ганс Манхарт получил новое почетное поручение: нести караульную службу в Смольном. Там ему и выпало редкое счастье дважды увидеться с Лениным, говорить с ним.

— Я нес вахту в одном из коридоров, — вспоминал Ганс Манхарт. — Вдруг вижу — идет своей торопливой походкой Ильич. Подошел ко мне, спрашивает: «Откуда вы?» А я от смущения и радости словно воды в рот набрал. Тогда я еще плохо по-русски говорил, а тут и слова вымолвить не могу. Ленин внимательно посмотрел на меня, улыбнулся и перешел на немецкий язык. Я был поражен, что вождь революции, на плечи которого легло огромное бремя государственных дел и забот, всегда находил время, чтобы поговорить с нами по душам, дать совет, подбодрить...

Долго еще Ганс Манхарт не расставался с винтовкой. Боевая судьба привела его на Дальний Восток. Здесь он сражался с белогвардейцами Семенова и японскими интервентами, участвовал в штурме Волочаевки.

После окончания гражданской войны перед Гансом Манхартом вновь встал вопрос: что делать дальше? Он решил остаться на своей второй родине, чтобы помочь ей залечить раны войны, встать на ноги.

Гансу полюбился суровый Дальний Восток. Демобилизовавшись из армии, он поселился в Благовещенске. Его уважительно на русский манер стали величать Гансом Ивановичем.

Ганса Ивановича Манхарта хорошо помнят те, кто проводил коллективизацию в деревне. В 1929 году райком партии поручил ему организовать первую на Дальнем Востоке Белоноговскую (затем Серышев-скую) машинно-тракторную станцию.

МТС получила тракторы. Но не было ни мастерских, ни трактористов. Манхарт учил крестьянских парней управлять машинами, ремонтировать технику, взял на себя и должность прораба. Сам составил проект тракторной мастерской, -сам руководил строительством.

— Это был подвиг, который, быть может, давался не легче, чем победа под Волочаевкой, — вспоминает Константин Иванович Пучков, недавно ушедший на /280/ пенсию с поста председателя областного объединения «Сельхозтехника». В ту пору он работал с Манхартом. — Ганс Иванович, не зная устали, носился по селам. Сам устранял неисправности тракторов, подбадривал молодых механизаторов: не боги, мол, горшки обжигают, и вы научитесь.

Ганс Иванович многое умел. Приволокли в МТС разбитый автомобиль. Своими руками он восстановил его. Старший механик (по нынешним понятиям главный инженер) сел за баранку. Потом Ганс Иванович научил водить машину Сашу Нестерова, безусого парнишку. Так появился в Белоногово первый на всю округу шофер. Сейчас Александр Георгиевич офицер. С благодарностью вспоминает майор Нестеров своего учителя. Строгого и душевного.

Вместе с Гансом Ивановичем воевал Ананий Иванович Старина. Вместе работали они и в Белоноговской МТС. Ананий Иванович был медником. Благовещенские почтальоны приносят ему письма из Берлина. Их шлет Иоганна Манхарт — вдова Ганса Ивановича. Старина сообщает в Берлин об огромных переменах, которые произошли за годы Советской власти на Амуре, о колхозах зоны бывшей Белоноговской МТС. Теперь в Серышевском районе много опытных механизаторов, инженеров, техников. Но люди не забывают Ганса Ивановича. Потому что он был первым.

Потом Манхарт жил на далеком Чукотском полуострове. Участвовал в сооружении электростанций, в разработке месторождений золота и олова, вел большую работу среди чукчей, помогая им переходить к оседлой жизни...

Еще в дни Великого Октября Ганс Манхарт задумывался над судьбой своей родины. Что будет с Германией? Победят ли идеи марксизма и на родине великого учения? Эта мысль не покидала его и на фронтах гражданской войны, и на Чукотке, и в последующие годы. Чтобы ни делал Ганс Манхарт в первой стране социализма, он твердо знал: это вклад во имя будущей миролюбивой и социалистической Германии. Когда был разгромлен гитлеровский фашизм и на востоке Германии взяли власть в свои руки рабочие и крестьяне, Ганс Манхарт испытал такую же радость, /282/ как и в те дни, когда он с оружием в руках стоял неподалеку от Зимнего.

В 1958 году Ганс Манхарт переселился с семьей в Германскую Демократическую Республику. Первые дни он подолгу ходил по Берлину, узнавая и не узнавая его, радуясь переменам, приглядываясь к новой жизни, к людям, которые стали другими. Он словно помолодел, обрел «второе дыхание». Новые товарищи удивлялись: откуда такая энергия у пожилого человека?



Поначалу работал в министерстве внешней и внутригерманской торговли. Потом партия послала его на берлинский газовый завод, где нужен был опытный руководитель и инженер.

Здесь Ганс Манхарт, несмотря на преклонный возраст, вступил в ряды боевой рабочей дружины. Кто-кто, а уж он знал из своего многолетнего опыта, как бдительно надо охранять революционные завоевания. И 13 августа 1961 года, когда в Берлине была надежно обеспечена граница между столицей ГДР и Западным Берлином, на рубеже двух миров в рядах дружинников можно было видеть и Ганса Манхарта. Боец-ветеран, герой гражданской войны вновь взял в руки оружие, чтобы нести боевую вахту, охранять порядок в городе.

Ганс Манхарт не щадил себя. Он привык и воевать и трудиться с полной отдачей. Будучи больным, не жаловался на свои недуги. Рабочий день его был насыщен до предела. Он всегда с радостью откликался на просьбы школ и институтов, заводов и сельских кооперативов, воинских частей — рассказать о Красном Октябре, о прогремевшем на весь мир залпе «Авроры», о рождении первого на нашей планете государства рабочих и крестьян, о Ленине.
Ганс Манхарт был страстным пропагандистом дружбы советского и немецкого народов, одним из руководителей Общества германо-советской дружбы в берлинском районе Лихтенберг.

Социалистическая единая партия Германии и правительство ГДР высоко оценили заслуги ветерана. Он был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством», золотым знаком Общества германо-советской дружбы, несколькими медалями... /283/

У таких людей, как Ганс Манхарт, два отечества: свое собственное и Советская страна.

— Сражаясь с оружием в руках за Советскую власть, мы, бойцы-интернационалисты из разных стран, знали, что приближаем день свободы и для своей родины, — говорил мне коммунист-ветеран в канун 49-й годовщины Октября.

Тяжелая болезнь приковала его к постели. Боль ни на минуту не оставляла его. Но когда он вспоминал о тех днях, теплели, молодея, глаза, креп голос...

Через три дня после нашей встречи Ганса Манхарта не стало. Предчувствуя смертный час, он попросил — об этом мне рассказала жена — принести ему в больницу орден Красного Знамени...

Красный остров. Воспоминания, очерки и документы о борьбе за власть Советов на Амуре. 1918-1922. Хабаровск, 1967. С.278-283.

Л. Хаславский

С ПЕРОМ И ВИНТОВКОЙ

ПОп Гапон был взбешен. Худой, долговязый, с растрепанными черными волосами, он бегал по комнате. Темные тревожные глаза сверкали лихорадочным блеском.
— Где Матюшенский? — гремел зычный голос Гапона. — Ищите негодяя. Тому, кто найдет, плачу пять тысяч.

После «кровавого воскресенья» царское правительство вознаградило Гапона 30 тысячами рублей.
За деньгами к министру Л. Хаславский торговли и промышленности поехал ближайший сподвижник попа — Александр Матюшенский. Вместе с ним Гапон составил петицию к царю, послал с нею 9 января 1905 года на расстрел питерских рабочих.

Но провокатор Гапон обещанных денег так и не получил. Их присвоил Матюшенский и скрылся. Максим Горький рассказал о таинственном исчезновении Матюшенского в своем очерке «Поп Гапон», написанном в 1906 году. Фамилия Матюшенского не сходила тогда со страниц русской и иностранной печати.

А Матюшенский подался на далекий Амур, обосновался в Благовещенске. Он раскатывал в экипаже по пыльным улицам тихого, сонного городка, прогуливался по набережной Амура. И делал деньги.

На первых порах пришлось изменить фамилию. Он назвался Александром Ивановичем Седым. Ему приглянулся город на Амуре. Здесь жило немало тузов-золотопромышленников, начавших свою карьеру с уголовных преступлений. Острый нюх авантюриста подсказал гапоновскому сподвижнику: бросай якорь, здесь золотое дно! Он открыл крупную газету сенсационного пошиба и назвал ее «Благовещенское утро». Угрожая «амурским волкам» разоблачением, вытаскивал из их бумажников солидные куши. Матюшенский-Седой стал влиятельной особой, перед ним открылись двери губернаторского дома.

...Случилось невероятное. Матюшенский «воспитал» большевика. Убежденного, страстного, мужест/289/венного, много поработавшего не только в самой России, но и в Венгрии, и в Австрии. Если бы преуспевающему издателю «Благовещенского утра» сказали, кем станет со временем мельничный подметальщик Васька Тимофеев, он бы посмеялся. Матюшенский взял мальчишку к себе разносчиком газет и скоро разглядел в русоволосом пареньке удивительные способности. Захотелось Ваське сдать экстерном за курс гимназии — пошел и сдал. Экзаменаторы глядели во все глаза. Откуда у мельничного подметальщика такая эрудиция? Помилуйте, он знает не только греческий и латынь, но и язык эсперанто!
— Я книжки читаю, — ответил тот. Матюшенский сказал:
— Попробую сделать из тебя репортера.

Василий, как угорелый, метался по городу, собирая сведения о скандалах и драках. Кажется, он был рожден для газеты. Прошло некоторое время, и Тимофеев стал лучшим фельетонистом в городе. Его острые, колючие фельетоны больно стегали «избранное общество», выставляли на всеобщее посмеяние тупоголовых царских чиновников.
До поры до времени с этим мирились. Но Василий Тимофеев зашел слишком далеко. Разоблачение буржуазии сделалось для него смыслом жизни. Это вовсе не входило в планы Матюшенского. И он изгнал фельетониста из редакции. Зная, что Тимофеев «насолил» самому губернатору, другие редакторы остерегались брать к себе крамольного журналиста.
Впрочем, Василий не очень-то просил их об этом. Он поступил рабочим на строительство железнодорожного моста через Зею. Сблизился с подпольщиками. Революционеры дали ему почитать марксистскую литературу, познакомили с произведениями В. И. Ленина.

Началась империалистическая война. Благовещенские газеты трубили победные гимны, отравляя смрадом шовинизма сознание людей. Тимофеев брезгливо морщился, читая ядовитый вздор Матюшенского. Ему мучительно захотелось рассказать амурцам правду. Но как? Кто станет печатать его статьи?

Он выехал в Алексеевск (ныне Свободный), организовал там выпуск газеты «Алексеевский листок». /290/ Василий был в этой газете и редактором, и репортером, и наборщиком, и печатником. В сентябре 1914 года он одним из первых русских журналистов открыто выступил против империалистической войны. В фельетоне «Сын газеты» едко высмеивались продажные журналисты, а война «за царя и отечество» называлась «бойней народов». Тимофееву шел тогда двадцатый год.
— Арестовать мерзавца. Немедленно арестовать! — грохнул кулаком по столу губернатор.

Он распорядился предать журналиста суду военного трибунала. Но друзья предупредили Василия об опасности. Он явился на призывной пункт и уехал на фронт раньше, чем жандармы отыскали его адрес.

Потом окопы, бои, отступление. Часть, в которой служил Василий, попала в окружение. Он очутился в плену.
Австро-венгерское командование решило использовать русских военнопленных для рытья окопов в прифронтовой полосе. Василий Тимофеев призвал узников не подчиняться этому приказу. Пленные подняли бунт. За это Василий на долгие годы был заточен в крепость Комараш. Оттуда, проделав огромный путь через Америку, в Благовещенск стали приходить письма.

«Живу в крепости. Работа моя — управление почтой пленных. Переизнурением не страдаю: работаю лишь около 40 минут в сутки. Остальное время посвящаю спорту (шагание из одного угла в другой), геометрии (размышлению о преимуществах иного угла перед оным) и филологии (читаю немецкие цайтунги). И больше ничего. Получаю и эсперантистские газеты, книги и журналы, вижу эсперантистов... Но скучно и холодно на берегах Дуная!»
«Дорогой друг! Обращаюсь к вам с просьбой: передайте матери, что я прошу ее регулярно каждые десять дней слать по посылке, состоящей из черных сухарей, весом от 5 до 20 фунтов каждый раз, — смотря по тому, сколько она в. состоянии тратить на мое продовольствие». В конце 1918 года Василию удалось выбраться из крепости. Он написал матери на Амур: /291/

«Милая мама! Один я здесь, совсем один. И нет никакой возможности выбраться в Сибирь. Хотя, правда, это для меня к лучшему: меньше соблазна уйти с того пути, на который зовет совесть». Он не свернул с пути. Будапештская группа РКП(б) приняла его в партию. Венгерскую революцию Василий встретил коммунистом. Ему поручили организовать выпуск газеты венгерской Советской власти на русском языке. Газету назвали «Правда». Номера ее и теперь бережно хранятся в Будапештской библиотеке имени Горького и Институте марксизма-ленинизма в Москве. Тимофеев был ответственным секретарем редакции. Я читал эту газету и думал о мужественном амурце, о его друзьях-журналистах,-так много сделавших для пропаганды идей Великого Октября. «Правда» подробно рассказывала о жизни Советской России, о той огромной заботе, которую проявлял Ленин о Венгерской Советской республике.

В газете было опубликовано обращение наркома иностранных дел Чичерина к бывшим русским военнопленным. Нарком призывал соотечественников с оружием в руках защищать Советскую власть в Венгрии.

В Венгрии находилось сто тысяч русских военнопленных. Тимофеев ведет среди них агитационную работу, сообщает соотечественникам о приветственной телеграмме Ленина венгерским трудящимся, о беседе по радиотелефону с руководителем венгерской революции Бела Куном.

По поручению Бела Куна Тимофеев, хорошо овладевший венгерским языком, не раз выступал с докладами перед рабочими и красноармейцами революционной Венгрии.

Четыре с половиной месяца продержалась Венгерская Советская республика. Окруженная со всех сторон врагами, она мужественно отбивала их атаки, отвлекала на себя крупные силы Антанты, которые враги собирались бросить против Советской России. Под красными знаменами плечом к плечу вместе с венграми сражались русские. Бессмертной славой покрыли себя бойцы батальона бывшего штабс-капитана Каблукова. /292/

Пером и пламенным большевистским словом звал благовещенский журналист венгров, австрийцев, русских к борьбе. А когда стало особенно трудно, взял в руки винтовку и лег в цепь. Дрался до конца, до последней минуты.

Незадолго до разгрома революции Василий сменил в Будапеште квартиру. Это спасло его от ареста. И не только его. У Тимофеева скрывались видные деятели Венгерской компартии.

Потом Тимофеев вместе с женой Марией — венгерской коммунисткой — перебрался в Вену. И снова партийная организация дает ему поручение — на немецком языке рассказывает он австрийским рабочим правду о Советской власти.

Только в 1920 году, после ^разгрома Красной Армией панской Польши, вместе с Бела Куном Василию Тимофееву удалось добраться до Москвы.

В политуправлении Красной Армии, куда его направили пропагандистом, сказали:
— Отдохните денек-другой — и за работу, Василий Афанасьевич. У вас есть просьбы?
— Есть одна. Не устраивайте мне выходных дней.
— Ну что ж, тогда начнем!
В эти дни Тимофеев отправил матери в Благовещенск письмо, написанное на обороте паспорта, выданного Василию Афанасьевичу испанским консулом в Вене:

«...Когда мы с Машей в августе приехали в Москву, я имел право ехать сразу же дальше, на Амур, но я этим правом добровольно не воспользовался, потому что грешно было стремиться к собственному покою и тишине, когда здесь на РСФСР со всех сторон наседала всякая белогвардейская сволочь. Настанет лето — переведусь на работу в Дальневосточную республику, приеду на Амур...»

Василий редко бывал в столице. Он выезжал в полки и дивизии, читал лекции. И всюду просили:
— Останьтесь хоть на денек еще.

Не раз приходилось ему бывать и в Вологде. Там он познакомился и подружился с молодым политработником губвоенкомата Михаилом Поповым. Потом военная судьба разбросала их в разные стороны. /293/

В горьком 1942 году Михаил Павлович Попов уходил из осажденного Новороссийска. Бросил все, но связку старых писем от Тимофеева бережно положил в вещевой мешок. И когда становилось невмоготу, читал и перечитывал пожелтевшие листки. Сейчас Михаил Николаевич живет в Краснодаре. Недавно он переслал мне письма Тимофеева. Вот несколько выдержек из них. Вряд ли они требуют комментариев. «Тов. Поздняков поражается, откуда я всему научился, никогда нигде не учась? Повторяю, я всегда и везде учился. Я наблюдал жизнь и людей, смотрел и слушал, читал и размышлял. Но особенно много выспрашивал и слушал».

«Я встретил среди сидевших в третьем классе поезда женщину, которая старалась своим видом и обращением походить на женщину из низшего сословия. Только один взгляд на пальцы ее рук, несколько случайно брошенных ею фраз, и я заключаю: неправда, вы, сударыня, не та, за кого себя выдаете. Вы — не баба. Вы — дама, и быть может даже из великосветского общества. Только дамы большого света держат голову так, как вы. Через сутки я знал о ней многое (она сама рассказала). Представьте себе особу из русской аристократической семьи, воспитанную в одном из «благороднейших пансионов», вышедшую замуж за крупного сановника. Она отлично знала немецкий, французский и английский языки, гуляла по всем столицам Европы и сорила деньгами направо и налево, как умела делать наша благородная аристократия. А теперь эта дама одевается в «самое простое» и едет куда-то под Вятку, чтобы закупить дешевого масла и свинины. «Владыки мира» — что они умеют? Спекулировать маслом? Через пять лет им будет запрещено и это. Им скажут: издохните! Теперь наше время — время прихода в мир интеллекта народа. Мы тоже сумеем изучить языки, научимся понимать Шопена. Поверьте, мы не наговорим столько пошлостей и сумеем лучше понять искусство, чем прежнее общество».

«Тов. Тимофеев — это уже представитель самого человечества непосредственно. Не смущайтесь, что у него белые пальцы. Им свойственны /294/ мозоли, как мыло, и они не меньше нажимали на черенок лопаты, чем перелистали книжных листов».

Василия потянуло домой, на Амур. Там еще продолжалась гражданская война. И он написал рапорт, просил направить на Дальний Восток. Его просьбу удовлетворили. И он сразу же известил об этом Михаила Попова:

«Дорогой друг! Распоряжением ЦК партии мы с женой откомандированы в Восточную Сибирь, где вследствие террора Колчака, Японии, Семенова, Калмыкова коммунисты почти все уничтожены».

«Вчера в 6 вечера выехали мы с женой и дочкой из Москвы. Еду в отдельном купе (!) в международном вагоне (!!) и злорадствую: а все-таки наша взяла! В прежнее время надо было или быть буржуем или холуем буржуев, чтобы ехать в таком сказочном вагоне. Теперь же наоборот. В нашем вагоне два купе, кажется, заняты такими. Их шокирует мой простомужицкий вид». Действительно, выглядел прибывший из Москвы журналист не по профессии — обшарпанная, не по росту шинель, разбитые сапоги, выцветшая гимнастерка...

Петр Николаевич Караваев, редактировавший в 1921 году «Амурскую правду», писал в своих воспоминаниях: «Уж очень простецкий вид был у Тимофеева. При всей нашей привычке и непритязательности к простоте костюма, нам в первый момент показалось, что присланный обкомом партии работник не будет большим приобретением для газеты и направлен к нам в качестве «принудительного ассортимента». Но в ближайшие два-три дня мы убедились, что ошиблись насчет человека в потрепанной красноармейской шинели и фуражке. Прекрасный стилист, опытный газетный работник, глубоко образованный марксист, он с первых же дней внес в работу редакции заметное оживление».

Никогда еще Василий Афанасьевич не трудился с таким увлечением, как в этот период. На собственном опыте он знал, чего стоят сладенькие лицемерные речи защитников капиталистической собствен/295/ности, и наносил сокрушительные удары соглашательским партиям, издававшим в Благовещенске свои газеты.

Особенно неподражаем был он в своих выступлениях в массовой устной газете, которая проводилась каждое воскресенье в театре. Василий Афанасьевич выступал в роли деда-раешника, зло высмеивал меньшевиков и эсеров, читал лекции о международном положении, просто, увлекательно разъяснял лозунги партии.

Высокий, русоволосый, с голубыми глазами и добродушной улыбкой, всегда подвижный, не унывающий, он притягивал к себе людей. Читатели с нетерпением ожидали его ярких статей, веселых фельетонов, стихов. В редакцию звонили с предприятий, из учреждений, воинских частей, просили Тимофеева выступить с лекцией.

Наступил 1922 год. Интервенты засылали в тыл наших войск белогвардейские банды, которые терроризировали население, убивали, насиловали, грабили. Обком партии назначил Василия Афанасьевича начальником штаба только что сформированного Второго отдельного Амурского стрелкового полка. Полку поручили охрану государственной границы и борьбу с бандитизмом.

Василий Афанасьевич знал: борьба предстоит жестокая. Но он не боялся смерти. За несколько дней до своей трагической гибели он написал Михаилу Попову:

«Все вперед и вперед — а на конце обретешь в качестве члена РКП веревку и, яко богоотступник, будешь ввергнут православием в ад. Но пойми, Михайло Попов, вот тут-то и штука! Нам с тобой веревки или пули не миновать, как не миновать ниспровергнутому нами строю своего полного поражения. Они, враждебные нам, не сумели за тысячелетия придумать себе другого оправдания, как бог. Но вот являемся мы, смеемся над их богом, и тому крыть решительно нечем, ибо мы-то оказались стоящими выше его морально, и перед лучом сухого марксистского анализа наша гибель в борьбе принимает окраску цветов невиданной красоты. Мы чище, чем первые христиане: те верили, /296/ что их ожидает на том свете рай, осуществление идеала. А мы уходим в гроб, хладнокровно констатируя, что из нас получатся червяки и личинки. Право на близость к солнцу, которая принадлежит нам, завещаем потомству!»

Полк беспощадно громил бандитов, бдительно охранял границу. Но шайка отъявленного головореза Петра Кольжанова оставалась неуловимой.

21 февраля Василий Афанасьевич вместе с адъютантом полка Филитовым выехал в Благовещенск. В Ново-Александровке Тамбовского района крестьяне сообщили: Кольжанов сейчас пьянствует в их селе.
— Будем брать преступника, — приказал начальник штаба и вдвоем с Филитовым отправился в дом, где находился главарь банды.

Кольжанов отчаянно сопротивлялся. Он бросился бежать. Тимофеев выстрелил, но промахнулся. В ответ грянул выстрел. Кольжанов смертельно ранил Тимофеева в грудь. Подоспевший Филитов пристрелил бандита из винтовки. А Василий Афанасьевич, собрав последние силы, покачиваясь, перешел через улицу, опустился на крыльцо и тихо сказал подошедшему адъютанту:
— Товарищ Филитов, не оставляй нашего деле. Борись до конца. Сообщи жене и матери, чтобы приехали похоронить меня.

28 февраля Благовещенск провожал в последний путь большевика, солдата, журналиста Тимофеева. За гробом шли тысячи людей. Оркестр и хор попеременно исполняли скорбные песни.

45 лет назад «Амурская правда» писала о нем: «Высокий, русоволосый, с голубыми честными глазами, с добродушным взглядом, весь энергия, неизбывная, кипучая — он распространял эту энергию, заражал ею. Он был коммунистом в подлинном смысле этого слова, не сделавшим за всю свою недолгую 28-летнюю жизнь ни одного нечестного поступка».
Минуло почти полвека. Но амурцы не забыли своего земляка. К могиле героя часто приходят люди, чтобы поклониться его праху, положить к памятнику неяркие амурские цветы, которые так любил Василий Афанасьевич. /297/

...Гремят трубы оркестра. Четким строем проходят мимо могилы Тимофеева мальчишки и девчонки в пионерских галстуках. Это воспитанники школы-интерната № 4. Они соревнуются за то, чтобы к 50-летию Советской власти их школе присвоили имя журналиста Тимофеева.

У Василия Афанасьевича было двое детей; дочь Василиса и сын Федор. Может быть, они прочитают этот рассказ, откликнутся, и я смогу выполнить обещание, данное Михаилу Павловичу Попову, — передам им письма отца.

Там же. С.289-298

https://voencomuezd.livejournal.com/871658.html

216-метровый небоскреб над железнодорожным вокзалом на Паблик-сквер в Кливленде, построенный в 1926-1928, был самым высоким зданием за пределами Нью-Йорка - до 1953 года, когда закончилось строительство главного корпуса МГУ (240 м).


( Строительство, интерьеры, городской ландшафт. Много фотографий с минимальными пояснениями )

Осенью 1915 года немецкий сапер Отто Мориц попал в русский плен. Отто обладал редкой для российской промышленности специальностью - формовщик в чугунолитейном производстве. Поэтому в лагере он не задержался и его почти сразу отправили на металлургический комбинат в Кыштыме, основным акционером которого был английский капиталист Лесли Уркарт.
В цеху, где работал Отто, стояла машина, изготовленная эссенской фирмой Круппа. Летом 1916 года, из-за повышенной интенсивности использования машины, у нее полетел коленчатый вал, из-за чего, в свою очередь, разлетелся на куски ее большой маховик весом в четыре тонны. Отто вызвали в дирекцию и приказали совместно с русскими инженерами составить описание поломки и заказ на новый маховик на немецком. Через три месяца Крупп прислал из Германии через Швецию полноценный запасной маховик.
У военнопленного немца от такого аццки бомбануло - фатерлянд оказался гнилым отстоем. У русских рабочих бомбануло не меньше. Они открыто говорили, что капиталисты в край оборзели, что пока солдаты убивают друг друга, эти (очень плохое русское слово) заключают друг с другом сделки и что скоро они этим кровососам устроят кирдык.
На следующий день в рабочих поселках избили казаков и полицейских, дирекция вызвала войска, кого-то шлепнули, кого-то арестовали, а уже в феврале 1917-го на производстве была создана фабричная самооборона, которая сначала защищала рабочих, а потом стала основой местной Красной Гвардии.
Отто не воевал, Отто трудился на заводах и обучал молодежь, замещая ушедших на фронт рабочих. По выходным Отто помогал грузить вагоны.

Воспоминания Отто - в книжке "Поворот мирового значения".


https://d-clarence.livejournal.com/201906.html

Вразрез с популярным представлением, поведение наций на международной сцене почти всегда определялось не моральными соображениями, а мутной смесью денег и геополитики. А значит, когда вы видите, что рупоры правящего класса начинают демонизировать иностранное государство, самым первым вопросом в вашей голове должно быть: "Что же здесь поставлено на карту?"

Уже не первый день в перекрестиях прицелов находятся Россия, Китай, Иран и Сирия. Стоит вам только понять, почему, и в событиях, разворачивающихся прямо сейчас в мире, для вас будет гораздо больше смысла.

Доллар США – уникальная валюта. Фактически, по своему нынешнему предназначению и отношению к геополитике она отличается от любой другой валюты в истории. Хотя она является мировой резервной валютой с 1944 года, уникальной её делает не это. Резервным статусом обладали многие валюты, но уникальность доллара вызвана тем фактом, что с начала 1970-х годов он является, за немногими заметными исключениями, единственной валютой, используемой для купли-продажи нефти на мировом рынке.

До 1971 года доллар США был привязан к золотому стандарту, по крайней мере, официально. Согласно МВФ, к 1966 году иностранные центральные банки держали 14 миллиардов долларов США, в то время как у США было только 3,2 миллиарда долларов в золоте, отведённом на покрытие запасов иностранных владельцев.

Объяснение: ФРС печатала больше денег, чем могла обеспечить.

Результатом была безудержная инфляция и повальное бегство из доллара.

В 1971 году, в ходе того, что позднее стали называть "Шоком Никсона", Никсон окончательно вывел доллар из-под золотого стандарта.

На данный момент доллар стал валютой, основанной исключительно на долге. Когда валюты основываются на долге, деньги возникают взаймы – в прямом смысле этого слова.

Приблизительно 70 процентов денежного обращения создаётся обычными банками, которым разрешено давать взаймы больше, чем у них на самом деле есть на счетах.

Оставшаяся часть создаётся Федеральным резервом, который предоставляет в кредит деньги, которых у него нет – главным образом государству.

Это что-то вроде выписки поддельных чеков, за тем исключением, что для банков это законно. Данная практика, именуемая частичным банковским резервированием, вроде как регулируется ФРС – заведением, которое случайно принадлежит и подконтрольно конгломерату банков. Но деятельность ФРС ни одной службой или ветвью власти не регулируется.

А ещё интереснее то, что к этим кредитам, выданным в рамках частичного резервирования, прилагается проценты, но денег на их выплату в системе не существует. Как следствие, совокупного долга всегда больше, чем денег в обращении, и для того, чтобы остаться на плаву, экономика должна постоянно расти.

Очевидно, что такая система неустойчива.

Здесь вы можете спросить, как доллар на протяжении свыше 40 лет удерживал такое господствующее положение на мировой сцене, если это мало чем отличается от хитроумной финансовой пирамиды?

Что ж, здесь-то доллар и пересекается с геополитикой.

В 1973 году в тени искусственного нефтяного кризиса ОПЕК, администрация Никсона начала тайные переговоры с правительством Саудовской Аравии по установлению системы, которая позднее стала известна как система утилизации нефтедолларов. Согласно договорённости, саудиты должны были продавать свою нефть только за доллары США, а бо́льшую часть своих нефтяных сверхприбылей вкладывать в американские банки и рынки капитала. Затем МВФ использовало бы эти деньги для облегчения выдачи кредитов импортёрам нефти, с трудом покрывающим расходы, вызванные ростом цен на нефть. Разумеется, платежи и проценты по этим кредитам должны были выражаться в долларах США.

Данное соглашение было оформлено в Совместной комиссии США и Саудовской Аравии по экономическому сотрудничеству, созданной в 1974 году государственным секретарём Никсона Генри Киссинджером.

Из документа научно-исследовательской службы Конгресса видно, что эти переговоры имели особую остроту, так как американские официальные лица открыто обсуждали возможность захвата месторождений в Саудовской Аравии военной силой.

Нефтяные шоки порождали в США инфляцию, обеспокоенность относительно иностранных инвестиций из нефтедобывающих стран, а также спекуляции насчёт целесообразности и практической осуществимости военного захвата месторождений нефти в Саудовской Аравии и других странах. После эмбарго саудовские и американские официальные лица работали над стабилизацией двусторонних отношений на почве их общей вражды к коммунизму, восстановления военного сотрудничества, а также посредством экономических инициатив, способствовавших утилизации саудовских нефтедолларов в США через саудовские инвестиции в инфраструктуру, промышленное развитие и американские ценные бумаги.

Система была расширена, включив в себя к 1975 году остальные страны ОПЕК.

Несмотря на то, что указанное соглашение было представлено как смягчитель рецессионных последствий роста цен на нефть, у него был один скрытый побочный эффект. Оно снимало с кредитно-денежной политики США её традиционные ограничители.

Теперь ФРС могла свободно наращивать денежную массу по своему усмотрению. Постоянный рост спроса на нефть должен был исключить бегство из доллара, распределяя при этом инфляционные последствия по всей планете.

Из валюты, обеспеченной золотой, доллар стал валютой, обеспеченной нефтью. А ещё он стал главной статьёй американского экспорта.

Вас никогда не удивляло, как американская экономика держится на плаву, десятилетиями имея многомиллиардные торговые дефициты?

Вас никогда не удивляло, как США удерживают такое непропорционально большое количество мирового богатства, когда 70 процентов американской экономики основано на долге?

В современную эпоху миром правит ископаемое топливо. Оно стало неразрывно связанным с каждым аспектом цивилизации: сельским хозяйством, транспортом, пластмассами, отоплением, обороной и медициной; и спрос на него только продолжает расти.

Пока миру нужна нефть, и пока нефть продаётся только за американские доллары, спрос на доллары будет существовать, и этот спрос придаёт доллару его ценность.

Для Соединённых Штатов это очень выгодно. Доллары, в виде бумаги или цифр в компьютерной системе, уходят, а приходят реальные осязаемые товары и услуги. Однако для остального мира это очень подлая форма эксплуатации.

Кроме того, ведение мировой торговли преимущественно в долларах даёт Вашингтону мощное финансовое оружие в виде санкций. Дело в том, что наиболее масштабные долларовые транзакции обязаны проходить через США.

Эта система нефтедоллара стояла незыблемой, пока в сентябре 2000 года Саддам Хусейн не объявил о своём решении перевести продажу иракской нефти с долларов на евро. Это было прямым посягательством на доллар, и, несомненно, самым важным геополитическим событием того года, но в западных СМИ о нём было упомянуто только в одной статье.

В тот же месяц, в котором Саддам объявил о своём отказе от доллара, организация под названием "Проект нового американского столетия", членом которой совершенно случайно оказался Дик Чейни, выпустила документ, озаглавленный "Перестройка обороны Америки: стратегия, силы и ресурсы для нового столетия". Указанный документ призывал к массовому увеличению военных расходов США и гораздо более агрессивной внешней политике с целью распространения американского господства на весь мир. В то же время документ сетовал на то, что достижение этих целей потребует многих лет, "при условии отсутствия некого катастрофического и катализирующего события – вроде нового Пёрл-Харбора".

Через год они его получили.

Оседлав эмоциональную реакцию на 9/11, администрация Буша смогла захватить Афганистан с Ираком, и провести патриотический акт, не встречая сколько-нибудь существенного сопротивления.

В Ираке оружия массового поражения не было, и это не вопрос плохой работы разведки. Это было основанной на холодном расчёте ложью, а решение о вторжении принималось в полном осознании того, какую катастрофу за собой это повлечёт.

Они точно знали, что произойдёт, но в 2003-м они всё равно это сделали. Как только иракские нефтяные месторождения попали под американский контроль, расчёты за нефть были немедленно переключены обратно на доллар. Задание выполнено.

Вскоре после вторжения в Ирак администрация Буша попыталась распространить эти войны на Иран. Считалось, что иранское правительство ведёт работы по созданию ядерного оружия. После иракского фиаско репутации Вашингтона был нанесён жестокий урон, в результате чего он не смог заручиться достаточной международной и внутренней поддержкой интервенции. Усилия администрации были саботированы представителями ЦРУ и Моссад, которые вступили с заявлением о том, что Иран даже не принял решения о разработке ядерного оружия, не говоря уже о начале попыток его создания. Однако кампания демонизации Ирана продолжилась даже при администрации Обамы.

Почему?

Возможно, это имеет какое-то отношение к тому факту, что с 2004 года Иран находится в процессе организации независимой нефтяной биржи. Иранцы строили свой собственный нефтяной рынок, и он должен был быть привязан не к доллару. Первые партии нефти были проданы через этот рынок в июле 2011 года.

Не в силах добиться войны, которую они хотели, США использовали ООН для ввода санкций в отношении Ирана. Санкции должны были привести к свержению иранского режима. Хоть это и нанесло ущерб иранской экономике, эти меры не смогли дестабилизировать страну. Во многом так произошло благодаря помощи, оказанной Россией для обхода банковских запретов США.

В феврале 2009 года председателем Африканского союза был избран Муаммар Каддафи. Он сразу же предложил образовать объединённое государство с единой валютой. Его убийство напрямую связано с природой этой предложенной им валюты.

В марте 2009 года Африканский союз выпустил документ под названием "К единой африканской валюте". На страницах 106 и 107 этого документа особо рассмотрены выгоды и технические детали деятельности Африканского центрального банка в рамках золотого стандарта. На странице 94 недвусмысленно сказано, что ключом к успеху Африканского валютного союза будет "конечная привязка единой африканской валюты к самой денежному из всех биржевых товаров – к золоту". (Имейте в виду, что в разных версиях опубликованного документа номер страницы различается.)

В 2011 году ЦРУ проникло в Ливию и начало оказывать поддержку группам боевиков, которые вели боевые действия с целью свержению Каддафи. США и НАТО продавили в ООН резолюцию о бесполётной зоне и, расширительно её истолковав, воспользовались ею для того, чтобы при помощи авиаударов решить исход дела. На присутствие среди тех боевиков-повстанцев экстремистов Аль-Каиды смотрели сквозь пальцы.

Ливия, как Иран и Ирак, совершила непростительное преступление – усомнилась в американском долларе.

Интервенция НАТО в Ливии плавно перешла в тайную войну в Сирии. Оружие из разграбленных ливийских складов через Турцию переправлялось группировкам сирийских повстанцев, действующим с целью свержения Асада. Уже было понятно, что многие из этих боевиков были связаны с террористическими организациями. Однако американский аппарат национальной безопасности смотрел на это как на неизбежное зло. В 2012 году Совет международных отношений даже опубликовал статью, в которой было сказано, что "наплыв джихадистов приносит с собой дисциплину, религиозный пыл, боевой опыт из Ирака, финансирование от сочувствующих суннитов Персидского залива и, что важнее всего, смертельные результаты. Короче говоря, ССА сейчас нужна Аль-Каида".

Будем откровенны – США привели ИГИЛ к власти.

В 2013 году те же связанные с Аль-Каидой сирийские повстанцы устроили две химические атаки с применением зарина. Это было попыткой подставить Асада и консолидировать международную поддержку военной интервенции. К счастью, она была разоблачена ООН и расследовавшими инцидент россиянами, а когда в дело с предложением о посредничестве в выработке дипломатического решения включилась Россия, кампания за нанесение авиаударов развалилась окончательно.

Как и в Ливии, требования о смене режима в Сирии подавались под видом заботы о правах человека. Понятно, что реальный мотив был иным.

В 2009 году Катар выступил с предложением о прокладке через Сирию газопровода из Турции в Европу. Однако Асад отверг его, а в 2011 году заключил договор с Ираком и Ираном о постройке трубопровода на восток, который должен был полностью оставить Катар и Саудовская Аравия не у дел. Неудивительно, что в кампании по свержению сирийского правительства Катар, Саудовская Аравия и Турция оказались самыми агрессивными региональными игроками.

Но почему этот газопроводный спор должен был поставить в перекрестье прицела Вашингтона Сирию? Есть три причины:

1. Это газопроводное соглашение значительно бы укрепило положение Ирана, позволив ему экспортировать газ на европейские рынки без необходимости транзита через территорию любого из союзников Вашингтона. А это очевидным образом уменьшает влияние правительства США.

2. Сирия – ближайший союзник Ирана. Её развал обязательно ослабит Иран.

3. У Сирии и Ирана соглашение о взаимной военной помощи, а американская интервенция в Сирию могла бы создать условия для начала конфликта с Ираном.

В феврале 2014 года в этой глобальной шахматной партии появилась новая горячая точка – Украина. Хотя настоящей её целью была Россия.

Видите ли, так уж случилось, что Россия является вторым крупнейшим экспортёром нефти в мире, и она не только стала источником постоянного раздражения Вашингтона на дипломатическом фронте, но ещё и открыла в 2008 году энергетическую биржу, на которой сделки заключаются в рублях и золоте. Работы над этим проектом начались в 2006 году. Кроме того, россияне сотрудничают с Китаем по вопросу исключения доллара из всей двусторонней торговли.

Россия также находится в процессе организации Евразийского экономического союза, в планы развития которого входит принятие общей денежной единицы и наличие собственного независимого энергетического рынка.

Ситуация на Украине перед кризисом характеризовалась выбором: или в рамках соглашения об ассоциации вступать в ЕС, или вступать в Евразийский союз. ЕС ставил вопрос ребром. Вступать и туда, и сюда, Украина не могла. Россия, с другой стороны, утверждала, что присоединение к обеим проблем не создавало. Президент Янукович решил пойти вместе с Россией.

В ответ на это американский аппарат национальной безопасности сделал то, что у него получается лучше всего – сверг Януковича и привёл к власти марионеточное правительство.

Хотя поначалу казалось, что всё идёт по плану, США быстро утратили контроль над ситуацией. Крым провёл референдум, и люди в подавляющем большинстве проголосовали за выход из состава Украины и воссоединение с Россией. Переход был организованным и мирным. Никто не погиб, хотя Запад немедленно представил всё событие как акт российской агрессии, и, начиная с этого момента, указанная интерпретация превратилась в его любимую мантру.

Крым имеет большое геостратегическое значение в силу своего местонахождения в Чёрном море, делающего возможным проекцию военно-морской силы на Средиземноморье. Кроме того, эта земля была российской на протяжении бо́льшей части недавней истории.

США уже несколько лет добиваются приёма Украины в НАТО. Подобный шаг вывел бы силы США прямо на границу с Россией и в принципе мог привести к утрате Россией своей военно-морской базы в Крыму. Вот почему Россия без промедления признала результаты крымского референдума и быстро присоединила территорию.

А тем временем два региона на Восточной Украине провозгласили независимость от Киева и провели свои собственные референдумы, результаты которых подавляющим большинством голосов были в пользу самоуправления.

Свой ответ на это Киев назвал антитеррористической операцией. На практике это было кампанией массированных и беспорядочных артиллерийских обстрелов, в результате которой погибли тысячи мирных жителей. По-видимому, убийства гражданских на Западе в качестве агрессии не квалифицируются. Более того, МВФ недвусмысленно предупредил временное правительство о том, что их кредитный пакет на 17 миллиардов долларов может оказаться под вопросом, если оно не сможет подавить восстание на Восточной Украине.

Несмотря на бушующую на Восточной Украине войну, были проведены выборы, на которых президентом был избран Пётр Порошенко. Из утечки дипломатической переписки, опубликованной "Викиликс" в 2008 году, стало явным, что с 2006 года Порошенко работал "кротом" на Государственный департамент США. Там его называли "нашим украинским инсайдером", и бо́льшая часть телеграммы ссылалась на предоставленную им информацию. (По одной телеграмме видно, что США уже на том этапе знали о коррумпированности Порошенко.)

Но для появления у Вашингтона преимущества в этом кризисе наличия марионетки в нужном месте оказалось недостаточно. Что делает Вашингтон, когда у него нет других рычагов? Он вводит санкции, демонизирует и бряцает оружием (или устраивает провокацию под чужим флагом).

Это не лучшая стратегия, когда имеешь дело с Россией. Фактически, она уже привела к обратным результатам. Санкции попросту толкнули Россию и Китай к более тесному сотрудничеству и ускорили реализацию российских планов дедолларизации. И, несмотря на риторику, к изоляции к России это не привело. США и НАТО вбили клин не между Россией и остальным миром (взгляните на БРИКС, если в этом сомневаетесь), а между собой и Россией.

Эта новая антидолларовая ось идёт дальше экономики. Эти страны понимают, что здесь поставлено на карту. Именно поэтому Китай в свете украинского кризиса предложил новый пакт о евразийской безопасности, который включит Россию и Иран.

Подумайте о возникающих в связи с этим последствиях, когда администрация начинает бомбардировки в Сирии, у которой тоже есть договор о взаимной военной помощи с Ираном.

Это не холодная война 2.0. Это мировая война 3.0. Массы могут этого ещё не осознавать, но в историю это войдёт именно так.

Уже происходит кристаллизация альянсов, а горячая война идёт уже на множестве фронтов. Если провокации и войны через посредников продолжатся, прямое столкновение больших игроков между собой будет вопросом времени, а это – верный путь к катастрофе.

Вам всё это кажется безумным? Что ж, вы правы. Люди, правящие в данный момент миром, безумны, а общество, словно лунатик, идёт навстречу трагедии. Если вы хотите изменить курс, которым мы следуем, есть только один способ сделать это. Мы должны разбудить это общество. Даже самое мощное оружие войны можно обезвредить, если вы доберётесь до сознания человека за спусковым крючком.

Как же нам разбудить массы, спросите вы? Не ждите, пока на это за вас ответит кто-то другой. Подойдите к этому творчески. Действуйте так, как будто от этого зависит будущее ваших детей и внуков. Ведь так оно и есть.

http://scgnews.com/the-geopolitics-of-world-war-iii

Об утечке мозгов, зле капитализма и положении дел в нашей науке «АиФ» поговорил с академиком Жоресом Алфёровым, единственным ныне здравствующим — из проживающих на родине — российским лауреатом Нобелевской премии по физике.

Поклоняться не успеху, а знаниям

Дмитрий Писаренко, «АиФ»: Жорес Иванович, начну с неожиданного вопроса. Говорят, в этом году украинский сайт «Миротворец» включил вас в список неугодных для въезда на территорию Украины людей? А ведь у вас там брат похоронен.

Жорес Алфёров: Я не слышал об этом, надо будет выяснить. Но это странно... У меня есть фонд, из которого выплачиваются стипендии украинским школьникам села Комаривка Черкасской области. Недалеко, в братской могиле у деревни Хильки, действительно похоронен мой старший брат, который ушёл добровольцем на фронт и погиб во время Корсунь-Шевченковской операции.

Для всей планеты сейчас наступило чёрное время — время фашизма в самых разных формах.
​Жорес Алфёров

На Украине я раньше бывал каждый год, являюсь почётным гражданином Хильков и Комаривки. Последний раз приезжал туда в 2013 г. вместе с иностранными учёными. Нас очень тепло приняли. И мой американский коллега, нобелевский лауреат Роджер Корнберг, пообщавшись с местными жителями, воскликнул: «Жорес, как вас можно было делить? Вы ведь один народ!».

То, что творится на Украине, ужасно. И на самом деле грозит гибелью всему человечеству. Для всей планеты сейчас наступило чёрное время — время фашизма в самых разных формах. На мой взгляд, это происходит потому, что уже нет такого могучего сдерживающего фактора, каким был Советский Союз.

— Сдерживающего кого?

— Мировой капитализм. Знаете, я часто вспоминаю беседу с отцом моего старого друга профессора Ника Холоньяка, состоявшуюся в 1971 г., когда я приехал к ним в заброшенный шахтёрский городок возле Сент-Луиса. Он мне сказал: «В начале ХХ в. мы жили и работали в ужасных условиях. Но после того, как русские рабочие устроили революцию, наши буржуи испугались и изменили свою социальную политику. Так что американские рабочие живут хорошо благодаря Октябрьской революции!».

Из того факта, что Советский Союз рухнул, вовсе не следует, что рыночная экономика эффективнее плановой.
​Жорес Алфёров


— Нет ли здесь злой ухмылки истории? Ведь для нас самих этот грандиозный социальный эксперимент оказался неудачным.

— Одну секундочку. Да, он неудачно завершился из-за предательства нашей партийной верхушки, но сам-то эксперимент был успешным! Мы создали первое в истории государство социальной справедливости, у нас на практике был реализован этот принцип. В условиях враждебного капиталистического окружения, которое делало всё возможное, чтобы уничтожить нашу страну, когда мы были вынуждены тратиться на вооружения, на разработку той же атомной бомбы, мы вышли на второе место в мире по производству продуктов питания на душу населения!

Знаете, великий физик Альберт Эйнштейн в 1949 г. опубликовал статью «Почему социализм?» В ней он писал, что при капитализме «производство осуществляется в целях прибыли, а не потребления». Частная собственность на средства производства приводит к появлению олигархии, а результаты чужого труда отнимаются по закону, что оборачивается беззаконием. Вывод Эйнштейна: экономика должна быть плановой, а орудия и средства производства — общественными. Самым большим злом капитализма он считал «изувечивание личности», когда в системе образования учащихся вынуждают поклоняться успеху, а не знаниям. Не то же самое происходит и у нас сейчас?

Поймите, из того факта, что Советский Союз рухнул, вовсе не следует, что рыночная экономика эффективнее плановой. Но я вам лучше скажу о том, что знаю хорошо, — о науке. Посмотрите, где она у нас была раньше и где сейчас! Когда мы только начинали делать транзисторы, первый секретарь Ленинградского обкома партии лично приезжал к нам в лабораторию, сидел у нас, спрашивал: что нужно, чего не хватает? Я свои работы по полупроводниковым гетероструктурам, за которые мне потом дали Нобелевскую премию, сделал раньше американцев. Я обогнал их! Я приезжал в Штаты и читал им лекции, а не наоборот. И производство этих электронных компонентов мы начали раньше. Если бы не 90-е годы, айфоны и айпады сейчас выпускали бы у нас, а не в США.


Новейшая разработка российских учёных и инженеров - человекоподобный робот Фёдор, способен повторять движения оператора, поднимать грузы до 10 кг и работать в условиях открытого космоса. Фото: РИА Новости/ Александр Овчаров

— А можем мы ещё начать делать подобные устройства? Или уже поздно, поезд ушёл?

— Только если мы создадим новые принципы их работы и сможем потом их развить. Американец Джек Килби, получивший Нобелевскую премию в том же году, что и я, заложил принципы кремниевых чипов в конце 1950-х. И они до сих пор остаются теми же. Да, сами методы развились, стали наномасштабными. Число транзисторов на чипе возросло на порядки, и мы уже подошли к их предельному значению. Возникает вопрос: что дальше? Очевидно, что надо идти в третье измерение, создавать объёмные чипы. Тот, кто освоит эту технологию, совершит рывок вперёд и сможет делать электронику будущего.

Сейчас работ уровня Нобелевской премии в области физики у нас просто нет.
​Жорес Алфёров


— Среди нобелевских лауреатов этого года вновь не оказалось россиян. Стоит ли нам посыпать голову пеплом из-за этого? Или пора перестать обращать внимание на решения Нобелевского комитета?

— Нобелевский комитет нас никогда намеренно не обижал и не обходил стороной. Когда была возможность дать премию нашим физикам, им давали. Среди нобелевских лауреатов так много американцев просто потому, что наука в этой стране щедро финансируется и находится в сфере государственных интересов.

А что у нас? Последняя наша Нобелевская премия по физике была дана за работы, которые делались на Западе. Это исследования графена, проведённые Геймом и Новосёловым в Манчестере. А последняя премия, присуждённая за работы именно в нашей стране, дана Гинзбургу и Абрикосову в 2003 г., но сами эти работы (по сверхпроводимости) датируются 1950-ми годами. Мне дали премию за результаты, полученные в конце 1960-х.

Сейчас работ уровня Нобелевской премии в области физики у нас просто нет. А причина всё та же — невостребованность науки. Будет она востребована — появятся научные школы, а следом — и нобелевские лауреаты. Скажем, много нобелевских лауреатов вышло из фирмы «Белл телефон». Она вкладывала огромные средства в фундаментальные исследования, потому что видела в них перспективы. Отсюда и премии.

Самая главная проблема российской науки, о чём я не устаю говорить — это невостребованность её результатов ни экономикой, ни обществом.
​Жорес Алфёров


Где нанотехнологии?

— В этом году вокруг выборов президента РАН творилось что-то непонятное. Кандидаты брали самоотвод, выборы переносились с марта на сентябрь. Что это было? Говорят, Кремль навязывал Академии своего кандидата, но он не проходил по уставу, поскольку не являлся академиком?

— Мне трудно объяснить, почему кандидаты стали отказываться. Наверное, что-то такое действительно было. Видимо, им сказали, что надо отказаться.

Как проходили выборы в советское время? В Академию приезжал товарищ Суслов и говорил: «Мстислав Всеволодович Келдыш написал заявление с просьбой освободить его от обязанностей президента по состоянию здоровья. Вам выбирать, кто займёт эту должность. Но нам кажется, что хорошая кандидатура — Анатолий Петрович Александров. Мы не можем настаивать, мы просто высказываем своё мнение». И мы выбрали Анатолия Петровича, он был замечательным президентом.

Я считаю, что власти следует либо брать решение этого вопроса на себя (и делать так, как было при советской власти), либо отдать его на рассмотрение Академии. А играть в такие игры — худший вариант.

— Ждёте после избрания нового президента перемен к лучшему?

— Хотелось бы, но это будет непросто. Мы выбрали вполне разумного президента. Сергеев — хороший физик. Правда, у него небольшой организационный опыт. Но хуже другое — он находится в очень тяжёлых условиях. В результате реформ по Академии уже нанесён ряд ударов.

Самая главная проблема российской науки, о чём я не устаю говорить, — это невостребованность её результатов для экономики и общества. Нужно, чтобы руководство страны наконец обратило внимание на эту проблему.

— А как этого добиться? Вот вы в хороших отношениях с президентом Путиным. Он советуется с вами? Может, звонит домой? Бывает такое?

— Не бывает. (Долго молчит.) Сложный вопрос. Руководство страны должно, с одной стороны, понимать необходимость широкого развития науки и научных исследований. Ведь у нас наука часто совершала рывок прежде всего из-за её военных применений. Когда делали бомбу, нужно было создавать ракеты и электронику. А электроника затем нашла применение в гражданской сфере. Программа индустриализации тоже была широкой.

С другой стороны, власти надо поддерживать в первую очередь те научные направления, которые потянут за собой массу других вещей. Надо определить такие направления и вкладывать в них средства. Это высокотехнологичные отрасли — электроника, нанотехнологии, биотехнологии. Вложения в них будут беспроигрышными. Не будем забывать, что мы сильны программным обеспечением. И кадры ещё остались, не все уехали за границу.

Нужно создавать новую экономику, делать её высокотехнологичной.
​Жорес Алфёров
— Надо ли возвращать учёных, добившихся успеха на Западе, о чём недавно говорил тот же Путин?

— Считаю, что не надо. Ради чего? Что, мы сами не можем вырастить талантливую молодёжь?

— Ну как, приезжий получает «мегагрант» правительства, на эти деньги он открывает лабораторию, привлекает молодых специалистов, обучает их...

— ...а потом линяет обратно! Я сам с таким столкнулся. Один обладатель «мегагранта» поработал у меня и слинял. Они ведь всё равно в России не останутся. Если учёный добился успеха где-то в другой стране, он, скорее всего, обзавёлся там семьёй, множеством связей. А если он там ничего не добился, то, спрашивается, зачем он нам тут нужен?

«Мегагранты» правительства нацелены на привлечение в науку людей среднего поколения. Их у нас сейчас действительно очень мало. Но я думаю, мы способны обучить их сами. Несколько моих ребят, окончив аспирантуру и магистратуру, возглавили такие лаборатории. И через пару лет стали этим самым средним поколением исследователей. И никуда уезжать не собираются! Потому что они другие, они тут выросли.

— Пытаясь оценить достижения современной российской науки, люди часто спрашивают: «Вот есть „Роснано“. А где пресловутые нанотехнологии?»

— Когда у нас будет настоящая электронная корпорация, тогда будут и нанотехнологии. Что в них понимает этот буржуй Чубайс, что он умеет? Только приватизировать и извлекать прибыль.

Я вам такой пример приведу. Первые светодиоды в мире появились у нас, в моей лаборатории. И компанию, которая была создана для возрождения производства светодиодов в России, именно Чубайс приватизировал и продал. И это вместо того, чтобы налаживать производство.

Что касается корпораций, им следует совместно с учёными определять нужные направления исследований. И закладывать средства на эти исследования в бюджет.
​Жорес Алфёров

— Новый президент РАН предлагает взимать деньги на науку с сырьевых корпораций. Что думаете об этом?

— Просто приказывать сверху корпорациям выделять деньги на науку — не лучший путь. Главное — нужно создавать новую экономику, делать её высокотехнологичной. Путин назвал задачей бизнеса создание 25 млн рабочих мест в высокотехнологичном секторе к 2020 г., а я от себя добавлю: это также задачи науки и образования. Необходимо увеличивать бюджетные ассигнования на них.

Что касается корпораций, им следует совместно с учёными определять нужные направления исследований. И закладывать средства на эти исследования в бюджет. В СССР вместо госкорпораций были промышленные министерства. Будучи заинтересованными в наших результатах, они выделяли учёным деньги, когда видели, что из научных исследований может выйти что-то многообещающее для них. Заключали хоздоговора на большие суммы, давали нам своё оборудование. Так что механизм отработан.

Нужно сделать результаты научного труда востребованными. Хотя это и долгий путь.

Дмитрий Писаренко

Те, кто считают, что набеги берберийских пиратов на территорию Англии прекратились после строительства Карлом I сильного флота - сильно ошибаются.
Ситуация на самом деле была настолько плоха, что в декабре 1640 года Комитет по Алжиру констатировал, что в плену у пиратов находятся от 3000 до 5000 англичан. Королем (несмотря на постоянное недофинансирование) были созданы Благотворительные Общины, которые помогали выкупу пленников из алжирского и тунисского плена.
В 1645 году в результате рейда берберийских пиратов в Корнуолл было захвачено 240 мужчин, женщин и детей. В Алжир специально был послан представитель Парламента Эдмунд Касон (Cason) который вел переговоры по выкупу английских пленников. Начали торг со 100 фунтов стерлингов за голову, в результате планку снизили до 30 фунтов стерлингов за голову. Денег Касона хватило на выкуп 250 человек (7500 фунтов - гигантская сумма!), и Касон провел 8 лет своей жизни в Алжире, добиваясь освобождения еще 400 пленников, но так и не смог их выкупить.
К 1650-м нападения стали настолько частыми, что угрожали рыболовной промышленности Англии, рыбаки отказывались выходить в море, и в результате прибрежным районам грозил голод. В период с 1648 по 1656 годы пиратами было захвачено от 4 до 6 тысяч человек.
Оливер Кромвель в качестве мер по борьбе с пиратами приказал, чтобы все захваченные корсары были перевезены в Бристоль и медленно но бесповоротно утоплены в клетке. Но это совершенно не спасло от нападений. Корсарская база была прямо в сердце Англии, на острове Ланди (Lundy), напротив Бристоля. В 1656 году английский флот обстрелял базу пиратов, но не смог им причинить значимого вреда, и пираты продолжили свои нападения.
Более менее удалось решить вопрос только в 1673-76 годах, во время экспедиции в Алжир, Тунис и Триполи эскадры (12 кораблей) Джона Нарборо. Это были настоящие военные действия, которые по накалу не уступали операциям флота Людовика XIV против берберийских пиратов. Так, блокада Триполи продолжалась целый год. В конце концов с помощью брандеров англичане просто сожгли к чертям корсарский флот Триполи в его же гавани 14 января 1676 года, но тамошний дей пошел на заключение договора с англичанами и обмен пленными только через два месяца.
За эту операцию будущий адмирал Клаудисли Шовель получил золотую медаль, которую, очень нуждаясь в деньгах сразу сдал в ломбард, и выручил за нее - ни много, ни мало - 100 фунтов стерлингов. Даже эта сумма немного говорит о том, как высоко оценивалась эта победа.


Оригинал https://george-rooke.livejournal.com/734833.html

Не так давно на телеэкранах демонстрировался документальный фильм «Спать с врагом» — о француженках, которые сожительствовали с оккупантами.
Мы вернемся к ним в конце статьи, но перед этим полистаем страницы недавней французской истории.


( Свернуть )

Уничтожение генофонда Франции началось с Великой революции 1789, продолжалось в годы империи, достигло апогея в бойне 1914-1918 и как следствие привело к устойчивой тенденции непрерывной национальной деградации. Ни гений Наполеона, ни победа в первой мировой войне не смогли остановить расслоение общества, коррупцию, жажду обогащения любой ценой, рост шовинизма и ослеп­ление перед нарастающей германской угрозой. То, что произошло с Францией в 1940, — не просто военное поражение, но национальный коллапс, полная потеря мо­рали. Армия не сопротивлялась. При Наполеоне и еще много лет после него поня­тие честь воспринималось французским солдатом иначе. Стендаль (сам участник наполеоновских войн) вспоминает в своих дневниках: раненые солдаты, узнав, что не смогут принять участие в очередном походе, выбрасывались из окон госпиталей — жизнь без армии теряла для них смысл. Что же случилось с великой нацией, еще так недавно — всего два столетия назад — заставившей трепетать Европу?
Французские фашисты (их было немало в армейской верхушке) видели и ждали немцев как избавителей от «красных». О французском генералитете можно рассказать многое. Среди них были откровенные монархисты, не простившие нена­вистной Республике проигранное дело Дрейфуса. Престарелые, не способные мыс­лить генералы, в мозгах которых застыла окостеневшая доктрина первой мировой войны, не извлекли урока из только что закончившегося «блицкрига» в Польше. После первых немецких атак армия под их командованием превратилась в демора­лиованную массу.

Коммунисты, выполняя приказ своего руководства (пакт Риббентропа — Мо­лотова распространялся и на них), пассивно выжидали, ничем не отличаясь от ла­вочников и буржуа, чьи мысли постоянно занимали рента и наследство.

У маленькой Финляндии хватило мужества стойко сражаться с Россией. Не в первый раз без шансов на победу сражалась обреченная Польша. Франция капи­тулировала еще за год до начала войны — в Мюнхене.

Поражение в июне 1940 — только результат, итог. А началось все гораздо ра­ньше.

Пропагандистская машина Геббельса работала с максимальной отдачей, ис­пользуя любые возможности для морального разложения будущего противника.

Немецкие союзы ветеранов первой мировой войны приглашали француз­ских посетить Германию. Во Франции таких союзов, как правой, так и левой поли­тической ориентации, было множество: инвалидов, слепых, просто участников вой­ны. В Германии их дружески встречали, не жалея средств. Нацистские бонзы и сам фюрер заверяли французских гостей в том, что больше нет никаких поводов для вражды. Эффект кампании превзошел все ожидания — французские ветераны с уди­вительной легкостью поверили в искренность немецкой пропаганды. Бывшие враги (независимо от политических убеждений) становились товарищами по оружию, членами интернационального «окопного братства».

Посол Германии Отто Абец устраивал роскошные приемы. Парижская элита была очарована тактом, вкусом, эрудицией и личным обаянием немецкого посла, его безукоризненным французским, ослеплена блеском ревю и концертов, опьяне­на изысканными меню.

Так было и перед первой мировой войной, когда крупные парижские газеты открыто финансировались правительством царской России. Но в те годы Россия, по крайней мере, была союзником Франции. В середине 30-х источниками финансиро­вания «свободной» прессы стали спецслужбы Италии и Германии. Миллионы фран­ков наличными были выплачены ведущим журналистам таких газет, как «Le Figa­ro», «Le Temps» и множеству рангом помельче за прогерманские публикации. А пу­бликации встречались вполне в геббельсовском стиле, на уровне «Volkischer Beoba­chter» и «Der Sturmer». Цинизм продажных газет поражает: в них, среди прочего, пишут о «еврейском происхождении Рузвельта», который «хочет начать войну, что­бы восстановить власть евреев и отдать мир во власть большевиков». И это накану­не войны!

Искусно нагнетался страх: лучше Гитлер, чем «красные», чем «этот еврей Леон Блюм» — основной мотив напуганных «народным фронтом» обывателей всех рангов. В период «народного фронта» появилась популярная песенка «Все хорошо, прекрасная маркиза!» (в СССР ее исполнял Леонид Утесов). В ней высмеивалась пронафталиненная аристократия, не понимающая, что происходит вокруг. Если бы только аристократия не понимала! Безобидная на первый взгляд песенка оказалась сатирическим зеркалом французской истории между двумя войнами.

Война объявлена, но на Западном фронте выстрелов почти не слышно: идет «странная война», или, как ее до 10 мая 1940 стали называть сами немцы — «зитц­криг». Вдоль линии фронта с немецкой стороны плакаты: «Не стреляйте — и мы не будем стрелять!». Через мощные усилители транслируются концерты. Немцы уст­раивают пышные похороны погибшего французского лейтенанта, оркестр исполня­ет «Марсельезу», кинорепортеры накручивают эффектные кадры.

10 мая вермахт врывается в Голландию, Данию, Люксембург и затем, обой­дя через Бельгию «неприступную» линию Мажино — во Францию. Стойкая (всем бы так!) оборона Лилля позволила англичанам эвакуировать из Дюнкерка значите­льную часть прижатых к морю дивизий. Немцы и тут не упускают случая получить пропагандистский эффект и устраивают парад храбрых защитников города, позво­лив им перед капитуляцией пройти в последний раз с примкнутыми штыками. Пе­ред камерами корреспондентов немецкие офицеры салютуют марширующим в плен французам. Потом покажут: смотрите — мы ведем войну по-рыцарски.

В те трагические июньские дни появились и первые попытки сопротивле­ния: в редких случаях, когда французская армия все-таки намеревалась защитить небольшие города или деревни, обыватели ради спасения своей шкуры бурно про­тестовали и даже пытались оказать вооруженное сопротивление… собственной армии!

14 июня немцы вошли в объявленный «открытым городом» Париж. Им по­надобилось для этого всего пять недель. Кадры кинохроники, которые трудно смо­треть без содрогания. Вермахтовские колонны проходят у Триумфальной арки. Ра­строганный немецкий генерал, едва не падая с лошади от избытка чувств, привет­ствует своих солдат. Молча глядят на свой позор парижане. Не вытирая слез, как ребенок, плачет пожилой мужчина, а рядом с ним элегантная дама — широкополая шляпа и перчатки до локтей — бесстыдно аплодирует марширующим победителям. Еще сюжет: на улицах ни души — город словно вымер. Медленно продвигается кортеж открытых машин по опустевшим улицам поверженной столицы. В первой победитель-фюрер (в день взятия Парижа получивший поздравительную телеграм­му из Москвы!). Перед Эйфелевой башней Гитлер со свитой останавливается и, высокомерно задрав голову, созерцает свою добычу. На площади Согласия машина слегка притормаживает, двое полицейских — «ажанов» (что за лица! — невольно от­водишь глаза от экрана — стыдно смотреть на них!), подобострастно склонившись, отдают победителю честь, но, кроме объектива кинокамеры, на них никто не смот­рит. Зато немецкий оператор не упустил момент и постарался сохранить эти лица для истории — во весь экран дал — пусть видят!

В боях (вернее, в беспорядочном бегстве летом 1940) французская армия потеряла 92000 человек и до конца войны еще 58000 (в 1914-1918 почти в 10 раз больше).

Франция — не Польша. Выполняя специально разработанные инструкции, «боши» вели себя с побежденными в высшей степени корректно. И в первые же дни оккупации парижские девицы начали заигрывать с оказавшимися такими вежливы­ми и совсем не страшными победителями. А за пять лет сожительство с немцами приняло массовый характер. Командование вермахта это поощряло: сожительство с француженкой не считалось «осквернением расы». Появились и дети с арийской кровью в жилах.

Культурная жизнь не замирала и после падения Парижа. Разбрасывая перья, плясали девочки в ревю. Словно ничего не случилось, Морис Шевалье, Саша Гитри и другие бесстыдно паясничали перед оккупантами в мюзик-холлах. Победители собирались на концерты Эдит Пиаф, которые она давала в арендованном борделе. Луи де Фюнес развлекал оккупантов игрой на рояле, а в антрактах убеждал немец­ких офицеров в своем арийском происхождении. Не остались без работы и те, чьи имена мне трудно упоминать в этой статье: Ив Монтан и Шарль Азнавур. А вот, знаменитый гитарист Джанго Рейнхард отказался играть перед окупантами. Но та­ких, как он, было немного.

Художники выставляли свои картины в салонах и галереях. Среди них Де­рен, Вламинк, Брак и даже автор «Герники» Пикассо. Другие зарабатывали на жизнь, рисуя на Монмартре портреты новых хозяев столицы.

По вечерам поднимались занавесы в театрах.

Свою первую роль — Ангела в спектакле «Содом и Гоморра» — Жерар Филип сыграл в театре Жана Вилара в1942 году. В 1943 режиссер Марк Аллегре снял 20-летнего Жерара в фильме «Малютки с набережной цветов». Отец юного актера Мар­сель Филип после войны был приговорен к расстрелу за сотрудничество с оккупан­тами, однако с помощью сына сумел бежать в Испанию.

Уроженец Киева, звезда «русских сезонов» в Париже, директор «Grand opera» Сергей Лифарь тоже был приговорен к смертной казни, но сумел отсидеться в Швейцарии.

В оккупированной Европе запрещалось не только исполнять джаз, но даже произносить само это слово. Специальный циркуляр перечислял наиболее популяр­ные американские мелодии, исполнять которые не разрешалось — имперскому ми­нистерству пропаганды было чем заниматься. Но бойцы Сопротивления из париж­ских кафе нашли выход быстро: запрещенным пьесам давали новые (и удивительно пошлые) названия. Давил, давил немецкий сапог французов — как же было не сопро­тивляться!

Полным ходом снимали фильмы в киностудиях. Любимец публики Жан Ма­ре был популярен уже тогда. Его нетрадиционная сексуальная ориентация никого (даже немцев) не смущала. По личому приглашению Геббельса такие известные французские артисты, как Даниэль Дарье, Фернандель и многие другие совершали творческие поездки в Германию для знакомства с работой киноконцерна «УФА». В годы оккупации во Франции снимали больше фильмов, чем во всей Европе. Фильм «Дети райка», например, вышел на экраны в 1942 году. В этом киноизобилии зарож­далась «Новая волна», которой еще предстояло завоевать мир.

Группы ведущих французских писателей в поездках по городам Германии знакомились с культурной жизнью победителей, посещая университеты, театры, музеи. В городе Льеж молодой сотрудник местной газеты опубликовал серию из выдержанных в духе «Протоколов сионских мудрецов» девятнадцати статей под об­щим названием «Еврейская угроза». Его имя Жорж Сименон. В таком же тоне вы­сказывался известный католический писатель, драматург и поэт Поль Клодель. Без всяких ограничений со стороны оккупантов издавалось множество — больше, чем до войны — книг.

Никто не препятствовал исследованиям морских глубин, которые только на­чинал Жак Ив Кусто. Тогда же он экспериментировал с созданием акваланга и аппа­ратуры для подводных съемок.

Здесь невозможно перечислить (такой задачи автор себе и не ставил) всех, кто жил нормальной жизнью, занимался любимым делом, не замечая красных фла­гов со свастикой у себя над головой, не прислушиваясь к залпам, доносившимся из форта Мон Валерьен, где расстреливали заложников. Постукивала гильотина: в па­роксизме верноподданного холуйства французская фемида посылала на гильотину даже неверных жен.

«Позволить себе бастовать или саботировать могут рабочие — довольно аг­рессивно оправдывалась эта публика после освобождения. — Мы — люди искусства должны продолжать творчество, иначе мы не можем существовать». Они-то как раз существовать могли, а рабочим пришлось собственными руками осуществлять пол­ную экономическую интеграцию с третьим рейхом.

Правда, рабочий класс тоже особенно не страдал — работы хватало и плати­ли немцы хорошо: Атлантический вал построен руками французов.

А что творилось за кулисами этой идиллии? 70 тысяч евреев были высланы в Освенцим. Вот как это происходило. Выполняя приказ гестапо, французские по­лицейские тщательно подготовили и 17 июня 1942 года провели операцию под ко­довым названием «Весенний ветер». В акции участвовали 6000 парижских поли­цейских — немцы решили не пачкать рук и оказали французам высокое доверие. Профсоюз водителей автобусов охотно откликнулся на предложение дополнитель­ного заработка, и вместительные парижские автобусы замерли на перекрестках квартала Сен-Поль в ожидании «пассажиров». Ни один водитель не отказался от этой грязной работы. С винтовками за плечами полицейские патрули обходили квартиры, проверяя по спискам наличие жильцов, и давали им два часа на сборы. Затем евреев выводили к автобусам и отправляли на зимний велодром, где они про­вели три дня без пищи и воды в ожидании отправки в газовые камеры Освенцима. Во время этой акции немцы на улицах квартала не появлялись. Зато на акцию от­кликнулись соседи. Они врывались в опустевшие квартиры и уносили все, что по­падало под руку, не забывая при этом набить рты еще не остывшими остатками по­следней трапезы депортированных. Через три дня наступила очередь французских железнодорожников (их героическую борьбу с «бошами» мы видели в фильме Рене Клемана «Битва на рельсах»). Они закрывали евреев в вагонах для перевозки скота и вели эшелоны до германской границы. Немцы не присутствовали при отправке и не охраняли эшелоны в пути — железнодорожники оправдали оказанное доверие и закрыли двери надежно.

Маки — вот кто пытался смыть позор поражения. Цифры потерь Сопротив­ления — 20000 убитых в боях и 30000 казненных нацистами — говорят сами за себя и соизмеримы с потерями двухмиллионной французской армии. Но можно ли на­звать это сопротивление французским? Большинство в отрядах Маки составляли потомки русских эмигрантов, бежавшие из концлагерей советские военнопленные, жившие во Франции поляки, испанские республиканцы, армяне, спасшиеся от раз­вязанного турками геноцида, другие беженцы из оккупированных нацистами стран. Интересная деталь: к 1940 году евреи составляли 1% населения Франции, но их участие в Сопротивлении непропорционально высоко — от 15 до 20%. Были как чи­сто еврейские (в том числе и сионистские) отряды и организации, так и смешанные — всевозможных политических спектров и направлений.

Но и в Сопротивлении не все было так просто. Первый год оккупации ком­мунисты не только провели в спячке, но даже предложили немцам свои услуги. Не­мцы, правда, от них отказались. Но после 22-го июня 41-го, коммунисты поспеши­ли взять на себя общее руководство Сопротивлением. Там, где это удавалось, они всячески затрудняли действия недостаточно левых, а также национальных группи­ровок, поручая им самые опасные задания и при этом ограничивая снабжение ору­жием, средствами связи, боеприпасами, а также свободу выбора наиболее безопас­ной дислокации. Иными словами, коммунисты делали все возможное для провала таких группировок. В результате погибли многие подпольщики и партизаны.

Галльский петух встрепенулся, когда союзники приближались к Парижу. За­колыхались над столицей трехцветные флаги. Вооруженные чем попало парижане вышли на баррикады, совсем как когда-то в 1830, 1848, 1871. Храбрые парижские полицейские моментально сориентировались и, оставив охоту на евреев, дружно присоединилсь к восставшим. Деморализованные остатки Вермахта фактически не сопротивлялись и стремились как можно быстрее покинуть город. Жертвы, конеч­но, были, и немалые, но в основном среди мирного населения: толпы ликующих парижан попали под огонь снайперов, укрывшихся в мансардах и на крышах. Те 400 солдат и офицеров Вермахта, что бежать не успели, вместе с командющим (генерал фон Хольтиц) сдались парижанам в плен.

Не обошлось без дипломатического инцидента: Москва, годами ожидавшая открытия второго фронта, не упустила случая съязвить и сообщила, что 23-го авгу­ста 1944 силы Сопротивления самостоятельно, не дождавшись союзников, освобо­дили Париж (так оно, фактически, и было). Однако после протеста союзников при­шлось опубликовать опровержение, в котором «по уточненным данным» сообща­лось, что Париж все-таки освобожден объединенными силами коалиции, и не 23-го, а 25-го августа. На самом деле все было гораздо проще: задолго до баррикад, задол­го до прихода союзников немцы сами освободили от своего присутствия француз­скую столицу.

И вот в 1944 «боши» ушли, оставив в когтях разгневанного галльского пету­ха своих французских возлюбленных. Только тогда и выяснилось, как много во Франции настоящих патриотов. Предпочитая не беспокоить крупную рыбу, они смело расправились с теми, кто спал с врагом.

Сожительство с оккупантами ничего, кроме брезгливости, не вызывает. Но что оно по сравнению с массовым предательством генералитета, продажной прес­сы, правых партийных лидеров, видевших в Гитлере избавителя, и левых, для кото­рых (до 1941-го) Гитлер — союзник Москвы? Что оно по сравнению с холопским режимом Виши, поставлявших Гитлеру добровольцев? Что оно по сравнению с до­носительством, прямым сотрудничеством с гестапо и в гестапо, охотой за евреями и партизанами? Даже президент Миттеран — личность такого уровня! — был усерд­ным чиновником в правительстве Виши и получил высшую награду из рук самого Петена. Как это отразилось на его карьере?!

Из французских добровольцев была сформирована дивизия Ваффен СС «Шарлемань» (Карл Великий). К концу апреля 1945-го все, что осталось от дивизии — эсэсовский батальон добровольцев-французов отчаянно храбро (так бы с немцами в 40-м!) сражался с Красной Армией на улицах Берлина. Немногие оставшиеся в живых были расстреляны по приказу французского генерала Леклерка.

Что же происходило после войны? Масштабы предательства оказались нас­только грандиозными, что французской Фемиде (у которой тоже рыльце в пуху) ос­тавалось только беспомощно развести руками. Тюрьмы не вместили бы виновных (нечто подобное произошло и в побежденной Германии, где наказание нацистам заменили формальной процедурой «денацификации» — покаялся и свободен). Но в маленькой Бельгии, например, где уровень предательства был несравненно ниже, рассуждали по-иному и осудили втрое больше коллаборационистов, чем во Фран­ции.

Вместе с тем, сразу после освобождения тысячи коллаборационистов все же были расстреляны. Но вскоре после окончания войны лидер «Сражающейся Фран­ции» — несгибаемый генерал Шарль де Голль решил перечеркнуть позорные стра­ницы недавнего прошлого, заявив: «Франции нужны все ее дети». В принципе по­нять де Голля можно: перестрелять такое количество предателей не сумело бы да­же гестапо, а о гильотине и говорить нечего. Таким образом, бывшие коллабораци­онисты не только остались безнаказанными, но довольно быстро интегрировались в промышленность, бизнес и даже в правительственные структуры.

5000 активных участников Сопротивления поначалу влились в «реставриро­ванную» французскую армию, но кадровые офицеры — те, кто виновен в поражении — уже через несколько месяцев восстановили военную иерархию и вернулись на свои места, отправив большинство бывших партизан в запас. Характерно, что тему Сопротивления во французских фильмах освещают довольно широко и, быть мо­жет, даже слишком подробно, но того, что происходило в 1940 на фронте, вы не увидите ни в одном. В сборнике «French Millenium» о поражении 1940-го сказано буквально следующее: «После падения Франции Сопротивление было сильным в Бретани, в зоне, контролируемой правительством Виши, и на оккупированном Италией юго-востоке«. (Италия оккупировала три узких полосы, глубиной в не­сколько километров вдоль общей границы с Францией — где, и против кого там бы­ло развернуться партизанской войне?). Трудно поверить, но больше — ни слова! Дальше следуют пояснения к четырем фотографиям бойцов Маки.

Коллаборационисты, конечно, были во всех оккупированных странах Евро­пы, но ни в одной это прискорбное явление не достигало такого размаха. Характер­но, что после войны во Франции почти не было публикаций о сотрудничестве с Германией. Документы хранились, но для историков и журналистов они стали не­доступны. Не публиковался даже популярнейший во всем западном мире справоч­ник «Кто есть кто» — слишком уж необъятный получился бы список коллаборацио­нистов.

Жаждущему крови простому народу позволили отыграться на тех, с кото­рых и спросить нечего, за кого некому было заступиться. Да ему, скорее всего, се­рьезных жертв и не нужно было: ведь беззащитную женщину вытащить на улицу намного проще, чем штабного офицера, редактора газеты или чиновника — «детей Франции», которых взял под свое крыло де Голль. Спавшие с врагом дочери Фран­ции в их число не входили. Кинохроника оставила нам свидетельства этих расправ. На улицах небольших городов и деревень происходили сцены, напоминавшие сред­невековую охоту на ведьм или «сентябрьские избиения» 1792 — массовую резню за­ключенных парижских тюрем. Но и в этом уровень был пониже, без костров или, на худой конец, гильотины, хотя кое-где без жертв все-таки не обошлось.

Сквозь беснующуюся толпу патриотов провинившихся (некоторые несли на руках детей) вели на площадь, где сельский парикмахер стриг их наголо под маши­нку. Затем на лбу, а иногда и на обнаженной груди выводили черной краской свас­тику. На фоне орущей массы эти женщины держались на удивление достойно — без тени раскаяния спокойно шли они сквозь плевки, спокойно стояли во время экзеку­ции…

Вот еще один впечатляющий сюжет: экзекуция закончена и грузовик с груп­пой девушек в кузове пробирается сквозь ликующую толпу. Боец сопротивления с винтовкой в руке хохочет во весь рот и свободной рукой похлопывает по наголо остриженной голове провинившейся девушки. Где этот храбрец был в 40-м году? Зачем сейчас ему винтовка?

Но кто вокруг? Чем, например, четыре года подряд занимался тот же храб­рый парикмахер? Что делал всего неделю назад? Разве не брил и не стриг месье ко­менданта, улыбаясь, опускал в карман немецкие марки, любезно провожал к выхо­ду и, склонив голову, распахивал перед ним дверь? А элегантный господин, кото­рый, далеко отставив руки, старательно выводит свастику у девушки на лбу? Так же старательно шлифовал он бокалы и протирал столики перед немецкими гостями — с осени 1940 не пустовал его ресторанчик на перекрестке. Свастика сама про­сится на его сверкающую лысину. Или толстяк справа — он что-то кричит, гневно размахивая руками. Сколько ящиков вина купили в его магазине оккупанты? В сто­роне злорадно ухмыляются девицы. А ведь попадись «бош» посимпатичнее, тоже могли оказаться на месте обвиняемой. Но не будем углубляться в эту разбушевав­шуюся толпу. Ни те, ни другие сочувствия не вызывают — только отвращение. Во­льно или невольно, но большинство собравшихся на площади четыре года обслу­живали и содержали оккупантов. Кормили их, поили, обшивали, обстирывали, раз­влекали, оказывали множество других услуг, заключали с ними сделки и часто не­плохо зарабатывали. А ведь это только самый безобидный — «бытовой» коллабора­ционизм! Чем немецкие сожительницы хуже? Разве не вся страна спала с врагом? Неужели некого больше показать в документальных лентах?

Армия — цвет и здоровье нации — не сумела защитить своих женщин, ос­тавила жен, сестер и дочерей на поругание захватчикам. И теперь французские му­жчины мстят им за свою трусость. Такими расправами честь прекрасной Франции не восстановить, но и глубже в грязь не втоптать — 60 лет уже как на самом дне.

В общем, как говорят французы: если нет решения проблемы, если нет отве­та на волнующий вопрос — тогда «ищите женщину!» — «шерше ля фамм!»

Марк Шехтман

настоящий автор мне, к сожалению, не известен.
--
Предисловие автора: При изучении истории развития советских авианесущих кораблей в тридцатые годы обращает на себя внимание отсутствие информации о работах над гидроавианосцами. Между тем идея была в тот период чрезвычайно популярной. Автору данной статьи удалось обнаружить в Российском Государственном архиве Военно-морского флота и Центральном Военно-морском музее в Санкт-Петербурге ряд документов, проливающих свет на этот вопрос.



Планом развития Военно-морских сил РККА на 2-ю пятилетку (1932-1937 гг.) предполагалась потребность в авиатранспортах в 32 единицы, из которых 8 - для Черноморского, 12 - для Тихоокеанского, 6 - для Северного флотов, и 6 - для Каспийской флотилии. Планировалось получить их посредством переоборудования мобилизованных то-варопассажирских и грузовых теплоходов. Предъявлялись следующие требования: водоизмещение - 4.000-7.000 т., скорость - 10-12 узлов, район плавания 300-600 миль, возможность принимать 4 самолета КР-2 в трюм и 2-4 на палубу, оснащение стрелами длиной 10 м и грузоподъемностью 3,5 т, при вооружении, состоящем из 4-х 45-мм автоматов и пулеметов. Устанавливались и параваны.
13 августа 1933 г. заместитель начальника Морских сил Лудри утвердил комплект стереотипных Тактико-технических заданий на мобилизационное переоборудование в авиатранспорты (далее АВТР) ряда теплоходов и пароходов, строящихся на заводах Главморпрома НКОП СССР. Предполагалось воспользоваться грузопассажирскими пароходами типа "Сучан" на Дальнем Востоке, грузовыми теплоходами грузоподъемностью 3.000 т, грузовыми теплоходами КАСПАР (Каспийского пароходства) в 1.650 т, и ледокольными пароходами типа "Севморпуть-1".



Артиллерийское вооружение: 2?76,2-мм образца 1931 г (система Лендера), 2?45-мм четвертьавтомата, 2-4 спаренных пулемета на мостике.
Скорость хода 10 узлов и радиус плавания сохранялись, устраивались погреба боезапаса, хранилища авиатоплива и масла, мастерские.



Для операций с самолетами устанавливались новые грузовые стрелы. На трубе - длиной 20 м и грузоподъемностью 4 т, в носовой части - 7 м и 3,5 т, в кормовой части аналогичная. На черноморских т/х стрела на трубе 18 м, на т/х КАСПАР -15 м. Штаты на экипаж составляли: 45 чел. - начальствующий состав, 50 - младший начсостав, 80 краснофлотцев. Подписаны ТТЗ начальником Технического управления УМС Горским.
Большинство из предполагавшихся к переоборудованию судов еще строилось, что позволяло наиболее полно учесть все возможные требования. В конце августа того же года начальник IV управления УМС (мобилизационное; Сивков предложил произвести полную переделку одного из судов типа "Сучан" по предлагаемым ТТЗ. Спустя год эскизное проектирование было в основном завершено. Работу вели КБ судостроительных предприятий в сотрудничестве с Управлением кораблестроения УМС РККА.
Внешний вид кораблей должен был сильно измениться. На всех кораблях от носа до кормы устанавливалась легкая спардечная палуба и ангар (Севморпуть-1), сносилась часть надстроек (полуют, некоторые рубкй, на т/х КАСПАР вся надстройка с правого борта). На п/х типа "Сучан" удалось разместить 15 самолетов. Уменьшалась осадка, в среднем на 1,5-2 м.
Главморпром планировал в 1934 г. на Дальзаводе переоборудовать три корабля, но позже отказался от этого. Возникли вопросы, связанные со стоимостью и временем переоборудования. Судостроители предполагали, что это займет от 1,5 до 2-х лет, и будет стоить до 8 млн. руб. Моряки сочли это предложение завышенным в 2-3 раза.



Постепенно из требований стали исчезать ангары, катапульты (для улучшения углов обстрела артиллерии), отказались от навесной (спардечной) палубы. Срок переоборудования не должен был превышать 20-25 дней. Упрощались системы подачи артиллерийского и авиационного боезапаса. В части проектов самолеты перемещались не по рельсовым путям, а на пневматиках, либо специальных тележках. Против снятия катапульт резко возражал начальник НИВК Алякрицкий, считавший, что с их помощью возможно запускать самолеты при волнении 2-3 балла, причем обеспечивается безаварийный старт самолетов, чего нельзя достичь при старте с воды.
Неизвестно, какие суда предполагались к переоборудованию. Упоминаются "Сучан" и "Север", черноморские №212 "Пугачев" и №213 "Разин", все сормовские теплоходы, ленинградские, типа "Севморпуть-1", "Леваневский" и "Дежнев". Точно известно, что ни один из них не вошел в строй в качестве АВТР. Единственным сохранившим возможность приема самолетов, но в меньшем числе, остался "Дежнев", заслуживающий отдельного разговора.
В фондах ЦВММ находится разработанный в Главморпроме "Судопроект 2393" от 20 августа 1936 г по переоборудованию судна типа "Севморпуть-1" в авиатранспорт. Район плавания включал: на Дальнем Востоке - Охотское море и Камчатка, на Севере - Баренцево и Карское моря, район Новой Земли. Предполагалось разместить на судне 16 КР-2/КОР-1, при наличии навесной палубы, ангара на 4 самолета и двух машин в специальных колодцах на месте трюмов. Экипажи предусматривались только на 11 машин, командиров звеньев было всего трое. Прочие данные отражены в таблице.
Резервировалось место для катапульты. Проект подписали главный инженер Горбунов, начальник Судостроительного отдела Черниговский, руководитель 6-я группы Юновидов, исполнители Могилевич и Быковченко.
Проект получил одобрение и должен был выполняться заводом №194 в процессе строительства обоих кораблей. В августе 1937 г возникли сомнения в необходимости их переоборудования, так как оно заняло бы не меньше года, при неясных перспективах использования. Полное изменение требований отразилось в решении Военного совета МС РККА от 27 сентября 1937 г: отказались от переоборудования судов в АВТР, при возможности размещения либо двух МБР-2, либо четырех КОР-1. Подписал это решение начальник МС РККА Викторов.
В итоге "Дежнев" получил 4 х 76,2-мм 34-К и 4 х 45-мм 21-К, при вышеуказанном вооружении. Горючее и масло принимались на палубу, авиабомбы в трюм, из расчета на три вылета. Должны были устанавливаться удлиненные грузовые стрелы, к самолетам предполагалось возить запчасти и моторы. То есть судно предполагали использовать как базу и ремонтный пункт гидроавиации. Возможностью этим так и не воспользовались. Во время войны "Дежнев" отнесли к классу сторожевых кораблей.
Первые детально разработанные в ЦНИИВК в конце 1935 года "Технические требования на проектирование и оборудование авиатранспортов", датируются 29 февраля 1936 года. Представляется целесообразным привести цитаты из этой работы.
"Необходимость в такой работе диктуется значительным числом мобпроек-тов ведущихся промышленностью по переоборудованию коммерческих кораблей в авиатранспорты.
...В процессе работы выяснилось, что переоборудование коммерческих кораблей в АВТР без предварительного выполнения военного варианта, положенного в основу проекта связано с большими техническими затруднениями... Представляется рациональным создать специализированные АВТР, которые по мирному времени выполняли бы функции коммерческих кораблей, хотя бы и с пониженным экономическим эффектом.
Создание таких кораблей при отсутствии авианосцев обеспечит морские силы боевыми средствами авиации.
Тактические задачи авиатранспортов
В том случае, когда флот располагает кораблями класса "авианосец" и самолетами-разведчиками на линейных кораблях и крейсерах задача АВТР сводится к переброске самолетов из одной базы в другую и обслуживанию самолетов горючим, средствами ремонта и прочим. В этом случае АВТР является лишь вспомогательным кораблем, ни в коем случае не решающем самостоятельных тактических задач.
Если же флот слабо насыщен авиавооружением, а условия театра не позволяют участвовать в операциях флота самолетов базирующихся на берегу, на АВТР может быть возложено сопровождение флота при его выходах в море и обеспечение его авиавооружением.
В этом случае основной тактической задачей АВТР является:
Обеспечение флота авиавооружением в районах значительно удаленных от береговых баз.
Совместно с легкими силами и подводным флотом борьба с торговлей и транспортами противника.
Транспортировка самолетов и обеспечение их питанием, горючим, боеприпасами, ремонтом и прочим.
В том случае , когда скорость АВТР не соответствует средней скорости хода эскадры, действия АВТР в составе эскадры значительно ухудшат ее маневренность, так как слабое вооружение и недостаточная защита кораблей этого типа потребует постоянной охраны АВТР другими кораблями эскадры.
Установка на АВТР артиллерии и защиты, достаточной для отражения атак эсминцев или легких крейсеров, является трудновыполнимой и нерациональной, так как при этом значительно ухудшаются условия размещения самолетов - основного вооружения АВТР.
В то же время АВТР, не имея взлетно-посадочной палубы и производя выпуск самолетов при помощи катапульт, а прием при помощи тента и кранов, имеет и второй крупный недостаток: прием самолетов с воды на палубу занимает много времени (час-два), требует курса против ветра, снижения скорости и не может быть производим при волнении свыше 4-х баллов. Последнее ограничивает применение авиации, состоящей на вооружении АВТР при совместных операциях с эскадрой.
Исходя из перечисленных выше тактических задач АВТР задачами авиации, состоящей на его вооружении должны быть:
Дальняя разведка для определения местонахождения противника, состава его сил и определения его курса.
Воздушный дозор на рубеже в определенном удалении от флота для определения момента прохождения противником заданного рубежа и состава его сил.
Воздушное охранение флота на походе и на стоянке от атак подводных лодок, или воздушных атак противника, уничтожение обнаруженных подводных лодок и воздушный бой с самолетами противника.
Корректировка артогня флота.
Содействие флоту при высадке десантов.
Поиск и уничтожение бомбометанием и торпедами транспортов и торговых кораблей противника.
При выполнении только что перечисленных задач АВТР должен избегать соприкосновения с противником, ожидая под охранением возвращения самолетов и окончания операции.
Из сказанного выше следует, что авиатранспорт можно определить как корабль специально назначенный иметь на вооружении самолеты для доставки их к месту операции и оборудованный соответствующим оборудованием для спуска и подъема самолетов.
Вооружение АВТР состоит из палубных артиллерийских установок, калибр и число которых позволяют отражать воздушные атаки и атаки подводных лодок.
Исходя из задач авиации, состоящей на вооружении АВТР, на кораблях этого типа должны быть следующие самолеты:
Разведчики.
Истребители.
Торпедоносцы.
Бомбовозы.
Транспортные самолеты для авиадесанта.
По характеру выполняемых задач АВТР можно классифицировать на оперативные и вспомогательные.
К первым относятся АВТР, предназначенные для обеспечения флота авиавооружением в районах, удаленных от воздушных баз, дальняя разведка, оборона флота от подводных лодок и воздушных атак и борьба на коммуникациях противника.
Ко второму относятся АВТР, предназначенные для переброски самолетов из одной базы в другую и для обслуживания их.
Вспомогательные АВТР можно разделить по типам перевозимых самолетов:
Ha транспорты для легкой авиации (разведчики, истребители, легкие бомбардировщики).
На АВТР для тяжелой авиации (бомбардировщики, торпедоносцы, транспортно-десантные самолеты). При этом под корабельным самолетом тяжелой авиации условно принимается самолет с максимальным полетным весом 4-6 тонн.
Создание АВТР возможно двумя путями:
Путем постройки специализированного АВТР...
Путем мобилизационного переоборудования коммерческого корабля в АВТР (Черноморские т/х).
В первом случае представляется возможным наилучшее решение поставленной задачи.
Однако настоящая работа имеет в виду лишь второй путь создания АВТР, хотя при этом и приходится считаться с множественными недостатками присущими коммерческим кораблям с точки зрения их использования в качестве АВТР.
Тактико-технические требования предъявляемые к коммерческому проекту судна.
1. Водоизмещение.
Для размещения достаточного количества самолетов необходимо, чтобы водоизмещение переоборудуемого судна было не менее:
для оперативного АВТР - 3000 тонн.
для вспомогательного АВТР с легкой авиацией - 2000 тонн.
для вспомогательного АВТР с тяжелой авиацией - 3000 тонн.
2. Скорость хода.
Оперативный АВТР для совместного следования с эскадрой должен иметь экономическую скорость хода не ниже 15 узлов при полной нагрузке.
Вспомогательный АВТР должен иметь экономическую скорость хода не ниже 10 узлов.
3. Район плавания.
Для Северного и Дальневосточного театров район плавания АВТР должен быть не менее 5000 миль экономическим ходом.
Для Черноморского и Каспийского - не менее 3000 миль.
Для того, чтобы переоборудование коммерческого корабля в АВТР занимало меньший срок, необходимо, чтобы при проектировании его было предусмотрено следующее:
Судно должно иметь непрерывную верхнюю палубу по возможности без полуюта и полубака.
Седловатость судна нежелательна.
Судно должно иметь минимальное количество надстроек на верхней палубе. Конструкция надстроек на верхней палубе должна допускать легкую и быструю разборку.
По возможности следует избегать надстроек, доходящих до борта.
Проход по верхней палубе от борта судна до обшивки надстроек должен быть, при размещении легких самолетов не менее 5,5 метров, при размещении тяжелых самолетов не менее 8 метров.
На баке корабля должно быть предоставлено место для размещения катапульты.
В кормовой части корабля должно быть предусмотрено место для устройства посадочного тента.
Мачты в коммерческом проекте должны быть установлены с учетом последующего размещения самолетов, то есть сами мачты не должны мешать размещению самолетов, их передвижению по палубе и углам старта катапульты.
В трюме судна должно быть предусмотрено место для размещения боеприпаса орудий, боеприпаса самолетов, горючего для самолетов .
В наборе судна должны быть предусмотрены следующие подкрепления: верхняя палуба под самолеты, катапульту, лебедку тента, три лебедки кранов, зенитную артиллерию, дальномеры и прожектора...
Тактико-технические требования к вооружению и устройству АВТР
Артиллерия
1.Оперативный АВТР.
а) зенитная артиллерия. На АВТР должно быть установлено не менее четырех 75-мм. зенитных орудий. Для отражения воздушных атак на ближних дистанциях должно быть установлено не менее десяти пулеметов, причем расположить их следует двумя гнездами.
б) управление огнем. Для управления огнем 75-мм зенитной артиллерии необходимо установить два трехметровых дальномера. Для управления огнем пулеметов необходимо установить два 1,5 метровых дальномера.
в) боезапас. Для 75 мм. зенитных орудий должен быть предусмотрен из расчета 400 выстрелов на орудие. Боезапас для пулеметов должен быть предусмотрен из расчета 10000 патронов на каждый пулемет...
Подача 75 мм снарядов из погребов к орудиям должна производиться при помощи элеваторов...
2. Вспомогательный АВТР.
а) зенитная артиллерия. На вспомогательном АВТР должно быть установлено не менее 6x45 мм зенитных автоматов. Кроме того должно быть установлено не менее десяти пулеметов также двумя гнездами.
б) управление огнем. Для управления огнем должно быть установлено два 1,5 метровых дальномера, с суммой углов обзора 360 град, по горизонту.
в) боеприпас. Для 45-мм автоматов должен быть предусмотрен из расчета 9000 на каждый автомат.
Боеприпас для пулеметов должен быть предусмотрен из расчета 10000 патронов на каждый пулемет.
Связь
а) Для связи с другими кораблями, берегом и самолетами должны быть установлены рации типов:
1.Шторм М.
2.Бриз М.
З.Рейд.
Помимо этого устанавливается трансляционная и гидроакустическая установки.
Тип и число самолетов авиатранспорта Оперативный АВТР для тяжелой авиации должен иметь следующие типы самолетов:
а) бомбардировщики-торпедоносцы,
б) разведчики,
в) истребители.
На АВТР для легкой авиации должно быть не менее одного звена истребителей (3 самолета).
На АВТР для тяжелой авиации должно иметься не менее 3-х звеньев торпедоносцев (по 3 самолета), одно звено истребителей (3 самолета) и одно звено разведчиков (3 самолета).
В том случае, когда такое число самолетов на переоборудованном под АВТР судне разместить нельзя, допускается уменьшение общего числа самолетов, однако при условии, что в операции будут принимать участие два АВТР.
Скоростной разведчик (самолет КОР-1) по своим тактическим свойствам может применяться как разведчик, так и как истребитель.
Вспомогательный АВТР может быть рассчитан на перевозку максимального числа однотипных самолетов: разведчиков (АВТР для легкой авиации), или торпедоносцев (АВТР для тяжелой авиации)...
Средства приема и старта самолетов Оперативный АВТР для приема и старта самолетов должен иметь следующее оборудование:
а) подъемные стрелы или краны,
б) посадочный тент,
в) катапульту,
г) тележки для перемещения самолетов по палубе.
Вспомогательный АВТР оборудуется лишь кранами или стрелами.
Стрелы (краны) должны обеспечивать постановку самолета как на воду, так и на катапульту.
Для самолетов, полетный вес которых не превышает 3,5 т, и взлетная скорость не свыше 34 м/с, устанавливается катапульта типа "Н-1"



Для других типов самолетов катапульта должна проектироваться заново.
Устанавливать катапульту для обеспечения углов старта в 30 град от траверза в нос и в корму, на каждый из бортов.
Количество стрел (кранов) и катапульт определяется исходя из требования старта всех самолетов АВТР в течение 1/2 часа.
... Нормативы подготовки самолетов к старту:
заправка маслом и горючим - 5 мин,
освобождение походных креплений - 1 мин,
раскладка крыльев - 2 мин,
вывод из ангара - 1 мин,
перевозка к крану - 1 мин,
застропливание - 1 мин,
подъем на катапульту - 3 мин,
постановка на воду - 4 мин,
запуск мотора - 1 мин,
старт - 1 мин,
приведение катапульты в стартовое положение - 4 мин.
Посадочный тент на АВТР применим лишь для лодочных и двухпоплавковых самолетов."
Дальнейшие требования к авиавооружению и средствам его обеспечения выглядят следующим образом. Самолеты должны были обеспечиваться горючим из расчета 3 самолето-вылета каждый, при увеличенном районе плавания АВТР - 5 самолето-вылетов. Заправка одной машины должна была занимать 15 мин, всей авиагруппы - 30 мин. Исходя из этих требований должна была разрабатываться бензосистема, цистерны защищались инертным газом.
Боезапас самолетов состоял из фугасных, бронебойных, глубинных бомб, 450-мм торпед и пулеметных патронов. Рассчитывался он: по бомбам и торпедам - на 2 вылета всей авиагруппы, а по патронам - на 3.
В среднем на каждый тяжелый самолет полагалось по 2 торпеды, 4800 кг бомб и 9000 патронов, на легкий - 2000 кг бомб и 6000 патронов. На каждый пулемет ДА полагалось 500 патронов, на ШКАС -1000.
Предполагались следующие служебные и технические помещения АВТР: ангары (в документе с пометкой: "не обязательно" ! К.К.), всевозможные мастерские, склады и кладовые для авиационного имущества (к примеру, на каждые 4 мотора самолетов полагался один запасной), помещения для штаба эскадры, пилотов, поста управления полетами, парашютной, поста радиосвязи с самолетами.
Вводились дополнительные категории личного состава. Первой из них был штаб летной части, включающий командира, начштаба, помполита, от 1 до 3 командиров отрядов, инженер-механика, инженера связи и двух писарей. Летный состав набирался из расчета: по одному летчику, летчику-наблюдателю и механику на один самолет. Обслуживающий персонал предусматривал: 3-5 офицеров-авиамеханников, по одному авиамотористу на каждый самолет, по 2-3 радиста и торпедиста, 1-2 химистов, 1-2 старшин катапульты, по 3-6 постановщиков на катапульту и крановщиков.
Подписали этот документ Начальник НИВК инженер-флагман 2-го ранга Алякринский, начальник 1 секции Либель. Ответственным исполнителем значится старший инженер Гордон, но его подписи, как и вычеркнутого начальника 1 отдела Перегудова, нет.
Для иллюстрации предлагаемых ТТХ предлагались два эскизных проекта переоборудования пассажирских теплоходов "Грузия" и "Крым" в АВТР с легкой и тяжелой авиацией соответственно. Следует отметить, что авторы понимали всю сложность задачи. В документе отмечается, что т/х требуют больших переделок и изначально к таковым не приспособлены. Вызывало особенное опасение большое количество дерева на кораблях. Очевидно, что подобное переоборудование потребовало бы значительного времени и в итоге давало корабль с пониженными характеристиками. Данные обоих вариантов отражены в таблице.
Самолеты должны были располагаться на безрельсовых тележках. Поскольку КОР-1 не мог выполнять посадку на тент, его не устанавливали, зарезервировав место на корме. Для приема самолетов на ходу предлагалось следующее:
"Для приема самолетов с воды на борт и для постановки их на воду во время стоянки корабля устанавливаются две стрелы с вылетом за борт 7 м. Прием самолетов на ходу производится также при помощи этих стрел и вспомогательных выстрелов в носовой части корабля. Для подъема на ходу корабля на борт - самолет самостоятельно рулит в кильватер кораблю на параллельном курсе с подветренного борта до тех пор, пока не будет взят на буксир тросом со специальным захватом, спущенным с носового выстрела (вылет выстрела за борт 14 м). Выбирая этот трос посредством носовой лебедки самолет подтягивается под стрелу, которой и поднимается на борт."
Попытаемся проанализировать эти проекты. Несомненно, они соответствуют уровню развития советской военной и технической мысли середины 30-х годов. Вместе с этим необходимо отметить ряд недостатков.
Первое. Мобилизационный проект должен, по идее, позволять переоборудование корабля в самые сжатые сроки с минимальным объемом переделок. Проекты АВТР требовали частичной перестройки кораблей, объем требований к которой с течением времени сокращался до вполне приемлемого уровня. При перестройке судна "Читта ди Мессина" в гидроавиатранспорт "Джузеппе Миралья" итальянской верфи в Специи понадобилось три года, правда, при этом провели усиление противоминной защиты. Маловероятно, что у советских верфей работы по предложению НИВК заняли бы менее полугода, особенно учитывая их загруженность постоянно возрастающими военными заказами.
Главную часть АВТР составляют самолеты. И здесь положение является весьма сложным. Тяжелые корабельные самолеты отсутствовали, а проекты содержат ТТЗ на такую машину. Это должен был быть двухиоплавковый моноплан, складывающийся для удобства хранения, бомбардировщик-торпедоносец. Вес - 6500 кг, нагрузка - 2900 кг, мощность мотора - 1200 лс, скорость -270 км/ч, габариты: размах крыла -24 м, длина - 15 м, ширина в сложенном виде - 8,5 м, запас горючего - на три часа полета. К сожалению, проект такого самолета так и не был разработан, кроме того отсутствовал мотор. В проекте НИВК есть и другой вариант требований: вес - 4000 кг, нагрузка -1830 кг, скорость 270 км/ч, вооружение - два пулемета и 400 кг торпеда калибром 450 мм, горючего на три часа. Это несколько походит на самолет Р-5П.
Основной самолет КОР-1 не оправдал тех надежд, которые на него возлагали моряки. Универсальное использование его было невозможно, он оказался посредственным разведчиком и бомбардировщиком, и совершенно не мог быть истребителем. С предлагаемой в проекте катапульты запустить его также было невозможно. Мореходность КОР-1 оказалась ниже всякой критики. Прочие приводимые в таблице НИВК типы: ТБ-1П, МР-б, МБР-2, КР-1, С-62, СПЛ никогда не использовались с борта кораблей и не были к этому приспособлены.
Отсутствовали и специалисты и опыт организации корабельной службы на носителях гидроавиации. Не удалось пока выяснить, насколько широко проводились опытно-исследовательские работы по вопросам, связанным с авианесущими кораблями в этот период. Особый вопрос - снабжение всех запланированных 32 единиц катапультами, ведь их в СССР в 30-40 гг. было не более дюжины, из которых половина импортного производства. Проводились опытные работы по тентам, без реального применения на кораблях.
Вместе с этим стоит отметить работу НИВК как первую в своем роде в СССР, затрагивающую вопросы проектирования авианесущих кораблей, с анализом их тактических задач и возможного состава вооружения.
Интерес к гидроавианосцам пропал после начала проектирования авианосцев для колесной авиации, способной гораздо лучше выполнять все задачи. Однако странно, что разработки мобилизационного переоборудования гражданских судов не были использованы для выработки требований к переоборудованию транспортов в носители колесной авиации. В годы Второй мировой войны из таких судов образовался новый подкласс авианосцев - эскортные.